На пути в академию

Птица Алексей

Свободных мест за столами почти не было, и только возле одного из них я заметил пустоту. Хочешь, не хочешь, а показывать свою слабость не стоило, и я, не спрашивая разрешения, сел на свободный стул, получив в ответ удивлённый взгляд от человека, уже сидящего за столом.

Взгляд принадлежал разбойного вида мужчине, смуглому и заросшему чёрным волосом, как обезьяна, да и та, наверное, позавидовала бы его шёрстке. Такого волосатика я видел только один раз в жизни, и сейчас мне очень не хотелось с ним разговаривать и чинить глупые разборки.

Чтобы не

было лишних вопросов, я расстегнул плащ и показал четыре пистоля на перевязи, после чего наш совместный ужин прошёл в спокойном молчании. Он не лез ко мне, я не задавал вопросов ему. Заплатив за ужин, комнату и завтрак, я поднялся и лёг спать, не раздеваясь, положив пистоли рядом с собой.

Рано утром, позавтракав в пустом зале, я вышел из таверны и направился к городским воротам. Дорогу я изучил заранее по карте и поэтому не спешил. Погода стояла тёплая, и я остался в одной рубашке, сняв камзол и накинув лишь плащ, чтобы скрыть пистоли.

В ближайшей деревне, немного поторговавшись с жадными крестьянами, я купил себе ослика. Рост у меня не превышал ста семидесяти сантиметров, и мои ноги находились в относительной безопасности, не цепляясь за землю.

Путешествовать на ослике мне понравилось. Он неторопливо брёл по дороге, сберегая мне силы, а когда он уставал, то я шёл рядом с ним быстрым шагом. Так, сменяясь, я преодолевал гораздо большее расстояние, чем если бы просто шёл пешком.

Ночевал я, где придется, и в придорожных тавернах, и на земле, где-нибудь среди виноградников. Несколько раз меня пускали в дом.

Однажды, лёжа в пристройке, где меня приютила за деньги хозяйка очередного дома, вдыхая запах зерна и сена, я думал о будущем. Неожиданно послышался шорох, и по лестнице, приставленной к чердаку, стал кто-то карабкаться. И тут же уткнулся в пистоль, с взведённым курком.

— Я к тебе! Можно? — прозвучал девичий голосок, и на уровне моих глаз оказались чёрные глаза хозяйской дочери, или племянницы, я не спрашивал.

— И что тебе нужно от меня ночью?

— А ты не догадываешься?

— Я предпочитаю, когда об этом говорят прямо, а не увиливают от ответа. Зачем ты пришла ко мне, и что это вообще значит? Мне не нужны проблемы с хозяином дома. И разговоры о том, что я обманом овладел чьей-то невинностью.

— А он и не узнает!

— Знаю я, как у вас «никто не узнает». Я еле сдерживался, желание обладать мягким девичьим телом медленно накрывало с головой, а подростковая сексуальность уже начала вовсю оказывать своё влияние.

Но девчонка испугалась и предпочла ретироваться, дав мне возможность подумать. Однако, не прошло и пяти мигнут, как по лестнице снова застучали шаги. На этот раз явилась сама хозяйка дома.

— Идальго, не хотите ли любви? Я или моя дочь окажем вам в этом услугу, и вам хорошо, и нам деньги нужны. Скоро надо платить деньги за аренду, а у нас не хватает. Или вас не интересуют женщины?

— Интересуют, — выдавил я из себя.

— Тогда в чём же дело? Клянусь, никто об этом не узнает, в противном случае мы скажем, что вы домогались до нас! Ну,

так как? Если вы хотите меня, то тогда восемь реалов, а если мою дочь, то платите все тридцать. Она у меня хоть и взрослая уже, но ей ещё замуж выходить, не сорванный ещё цветок, почти.

Я отдал тридцать реалов, и моё тело познало любовь, точнее, её познало тело испанского подростка, в которое я вселился, но удовольствие-то получил я, а значит и «любовь» познал тоже я.

Утром меня, как ни в чём не бывало, проводили, и даже дали еды в дорогу, чтобы восстановил силы после бурной ночи. Жуя солёный козий сыр и направляя осла, меня одолевали думы, а не осёл ли я, что согласился на их уговоры, но погони не было, и я успокоился.

Незаметно я пересёк Португалию и въехал на территорию Испании. Испания, по моему мнению, ничем не отличалась от Португалии, только язык немного другой, но я прекрасно его понимал, и удивительно, что и меня понимали тоже. Медленно, но верно, ориентируясь по магической карте, я приближался к Кадису, пытаясь избегать ненужных мне приключений.

В один из дней, медленно трясясь на своём осле, я повстречал странную парочку. Один из них ехал на осле, как и я, и обладал круглой, как пончик, фигурой, а другой был худой, как скелет, и передвигался на коне.

— Не иначе, Дон Кихот Ламанчский, — подумал я, провожая странных всадников, но они не заинтересовались мной, а я не рискнул их спрашивать и потрусил дальше на спине своего осла.

Чем ближе я подъезжал к Кадису, тем больше людей попадались мне навстречу. Дороги становились все шире и оживлённее. Мимо меня постоянно проскакивали галопом или рысью многочисленные всадники, степенно трусили на ослах торговцы и горожане, скрипели крестьянские двуколки, запряжённые быками. Дорога жила своей жизнью, как и я своей.

Моя цель была почти рядом, и всё больше и больше приходилось опасаться встречи с орденом Кающихся, ведь они продолжали искать меня. В конце концов, я сошёл с большой дороги и стал передвигаться по мелким просёлочным тропам, от одной деревни до другой, пока не добрался до нужного мне местечка Эль-Пуэрто-де-Санта-Мария. А за ним уже стали видны и здания монастыря Победы, дорогу к которому мне показал словоохотливый горожанин, встреченный по пути.

Когда я подошёл к монастырской стене, сердце в груди учащенно забилось, словно загнанное. От волнения стали дрожать руки и прыгать губы. Большим усилием воли я смог успокоиться и постучать железным кольцом в дверь монастырской калитки.

Долго и томительно тянулись минуты, отмеряя бег или неспешный ход судьбы. Сердце гулко ударяло в грудь, подстёгиваемое адреналином. А за калиткой совершенно не спешили открывать. Наконец послышались чьи-то неспешные шаги и калитка, поворчав несмазанными петлями, распахнулась.

Глава 12 Монастырь Победы

— Кого это к нам принесло?! — и открывшаяся калитка явила моему взору пожилого монаха, сжимающего связку ключей и с любопытством рассматривающего меня.