На пятьдесят оттенков светлее
Шрифт:
— Кристиан! — Ругаюсь я. — Поговори со мной.
Он еще раз вздыхает с раздражением.
— Что ты хочешь знать? — Его голос покорный как и он, дающий мне волю. Я отклоняюсь — я не думала, что он отпустит меня. Беря мою руку, он опускается вниз, чтобы поднять мое письмо с пола.
— Много чего, — бормочу я, позволяя ему проводить меня к дивану.
— Садись, — командует он.
«Некоторые вещи не меняются», — размышляю я, делая то, что мне сказали. Кристиан садится рядом со мной и наклоняется вперед, кладя голову на руки. О нет. Это слишком тяжело для него? Затем
— Спрашивай, — говорит он просто.
О. Это легче, чем я думала.
— Почему увеличена охрана твоей семьи?
— Хайд угрожал им.
— Как ты узнал?
— Из его компьютера. В нем были персональные данные обо мне и остальной части моей семьи. Особенно о Каррике.
— Каррик? Почему он?
— Я пока не знаю. Пойдем спать.
— Кристиан, скажите мне!
— Что тебе сказать?
— Ты очень… раздражен.
— Как и ты. — Он впивается взглядом в меня.
— Ты не увеличил охрану, когда впервые нашел информацию о твоей семье в компьютере. Итак, что случилось? Почему сейчас?
Кристиан сузил глаза на меня.
— Я не знал, что он попытается сжечь мое здание, или… — Он замолчал. — Мы думали, что это была навязчивая идея, но ты знаешь, — пожимает он плечами, — когда ты все время перед глазами публики, люди интересуются. Это был случайный материал: новостные репортажи обо мне и о том, где я. Я в Гарварде — моя гребля, моя карьера. Репортажи о Каррике — касательно его карьеры и карьеры мамы, и кое-что об Элиоте и Мии.
Как странно.
— Ты сказал «или», — подсказала я.
— Или что?
— Ты сказал: «попытается сжечь мой дом, или…», ты собирался сказать, что-то еще.
— Ты голодна?
Что? Я хмурюсь на него, а мой желудок заурчал.
— Ты ела сегодня? — Его голос более строг, а его глаза застывают.
Я предательски покраснела.
— Как я и думал. — Его голос обрезается. — Ты знаешь, как я отношусь к тому, что ты не ешь. Идем, — говорит он. Он стоит и протягивает руку. — Позволь мне накормить тебя. — И он снова меняется… сейчас его голос полон чувственного обещания.
— Накормить меня? — шепчу я, в то время как все ниже моего пупка тает.
Это, — как обычно, — типичное отвлечение внимания от того, что мы обсуждали. Не так ли?
Это все, что я получу от него сейчас?
Приведя меня на кухню, Кристиан берет барный стул и ставит его с другой стороны стола.
— Садись, — говорит он.
— Где миссис Джонс? — я впервые замечаю, что ее нет, когда сажусь на стул.
— Я отпустил ее и Тейлора на всю ночь.
О-о.
— Почему?
Он пристально смотрит на меня, готовясь нанести удар и его высокомерное развлечение вернулось.
— Потому что я могу.
— Таким образом, ты собираешься готовить? — Я недоверчиво ухмыляюсь ему.
— Ох, ты недоверчивая, миссис Грей. Закрой глаза.
Вау. Я думала что у нас будет полноценная борьба, и вот мы здесь, играющие на кухне.
— Закрой их, — приказывает он.
Перед этим я их закатываю, а затем оказываю ему
— Хм. Не достаточно хорошо, — бормочет он. Я открываю один глаз и вижу, что он вынимает шелковый шарф сливового цвета из заднего кармана джинсов. Шарф подходит к моему платью. Черт. Я смотрю насмешливо на него. Где он его взял?
— Закрой, — приказывает он снова. — Не подглядывай.
— Ты собираешься ослепить меня? — бормочу я потрясенная. Внезапно я затаила дыхание.
— Да.
— Кристиан.
Он кладет свой палец на мои губы, заставляя меня замолчать.
— Я хочу поговорить.
— Мы поговорим по-позже. Я хочу, чтобы сейчас ты поела. Ты сказала, что ты голодна. — Он легко целует мои губы. Шелк шарфика опускается на мои веки и надежно завязывается на затылке.
— Ты видишь? — спрашивает он.
— Нет, — бормочу я, фигурально закатывая свои глаза. Он мягко хихикает.
— Я могу сказать, когда ты закатываешь глаза… и ты знаешь, как это на меня действует.
С морщу губы.
— Мы можем просто закончить с этим? — Резко говорю я.
— Какое нетерпение, миссис Грей. Так жаждешь поговорить. — Его тон игривый.
— Да!
— Я должен накормить тебя для начала, — говорит он и прикладывает свои губы к моему виску, немедленно успокаивая меня.
Ладно, пусть будет по-твоему. Я смиряюсь со своей судьбой и слушаю его передвижения по кухне. Дверь холодильника открывается, и Кристиан достает различные блюда и становит на столешницу позади меня. Он подходит к микроволновке, ставит что-то внутрь и включает ее. Я слышу как опускается рычаг тостера, поворачивается контроллер и тихо тикает таймер. Хмм… — тост?
— Да. Я с нетерпением жду разговора, — проговариваю я, отвлеченная. Набор экзотических и пряных ароматов наполняет кухню и я ерзаю на своем стуле.
— Не двигайся, Анастейша, — бормочет он и снова оказывается рядом со мной. — Я хочу, чтобы ты вела себя хорошо… — шепчет он.
О… Моя внутренняя богиня не двигается, даже не мигает.
— И не кусай губу. — он тащит мягко мою нижнюю губу, освобождая от зубов, и я не могу сдержать улыбку.
Далее, я слышу резкий хлопок пробки, вытягиваемой из бутылки и нежный всплеск вина, наливаемого в стакан. Затем наступает короткое молчание. Тихий щелчок и мягкий звук белого шума проигрывателя, когда тот оживает. Раздается громкий протяжный звук гитары и начинает играть неизвестная мне песня. Кристиан уменьшил уровень громкости до фонового звучания. Начинает петь мужчина, его голос глубокий, низкий, сексуальный.
— Сначала выпьем, я думаю, — шепчет Кристиан, отвлекая меня от этой песни. — Голову назад.
Я запрокидываю голову.
— Дальше, — подсказывает он.
Я делаю ему одолжение и он находит своими губами мои. Прохладное резкое вино льется в мой рот. Я рефлекторно глотаю. О боже. Память затопляет недавнее прошлое — я связанная на моей кровати в Ванкувере, прежде чем мне вручил диплом возбужденный и сердитый Кристиан, не оценивший мое письмо. Хм… времена изменились? Не сильно. За исключением того, что сейчас я узнаю вино, которое предпочитает Кристиан — «Sancerre».