На пятьдесят оттенков светлее
Шрифт:
Его глаза темны и темно-серые… о боже.
— Ты должен продолжить это дальше, — шепчу я.
— Я и собираюсь, Анастейша.
И он двигается, захватывая меня одной рукой за шею, а другой за спину. Он тянет меня к себе, а затем его рот находит мой, и он целует меня так, будто его жизнь зависит от этого.
Вау!
Он двигает меня спиной вперед, и наши языки переплетены, пока я не чувствую деревянный крест позади меня. Он наклоняется ко мне, и его тело прижимается к моему.
— Давай избавимся от платья, — говорит он, снимая мое платье вверх
— Наклонись вперед, — говорит он.
Я подчиняюсь, и он снимает платье через голову и бросает его на пол, оставляя меня в сандалиях, трусиках и бюстгальтере. Его глаза блестят, в то время как он хватает мои руку вместе и поднимает над моей головой. С дьявольским взглядом смотрит и наклоняет голову в сторону, и я знаю, что он спрашивает моего разрешения. Что он собирается делать со мной. Я сглатываю, а затем киваю. Он восхищается и частично гордая улыбка касается его губ. Он зажимает мои запястья в кожаные наручники на стойке сверху и снова достает шарфик.
— Я думаю, что ты видела достаточно, — бормочет он. Он оборачивает его вокруг моей головы, ослепляя меня снова, и я чувствую, как дрожь пробегает по мне, в то время как остальные чувства усиливаются: звук его мягкого дыхания, мое собственное ответное волнение, кровь пульсирует у меня в ушах, аромат Кристиана смешивается с запахом цитруса и полироли комнаты — все приобретает отчетливый фокус, потому что я не могу видеть. Его нос касается моего.
— Я собираюсь распалить твою дикость, — шепчет он. Его руки хватают мои бедра и он движется ниже, снимая мои трусики, скользя руками по моим ногам. «Распалить мою дикость»… Вау!
— Подними твои ноги, только на время. — Я делаю это и он первым делом снимает мои трусики, затем поворачивает каждую сандалию. Мягко хватает мои лодыжки и тянет мои ноги вправо.
— Шаг, — говорит он. Он крепит наручником мою правую лодыжку к кресту, затем делает тоже самое с левой. Я беспомощна, распята на кресте. Остановившись, Кристиан делает шаг ко мне, и мое тело окутывает его тепло, хотя он даже не касается меня. Через мгновение он хватает мой подбородок, наклоняет мою голову наверх и целует меня целомудренно.
— Немного музыки и игрушек, я думаю. Вы прекрасны в таком виде, миссис Грей. Может пройти некоторое время, чтобы я мог полюбоваться видом. — Его голос нежен. Все сжалось глубоко внутри. Через мгновение, может два, я слышу как он приближается к хранилищу и открывает одну из секций. Анальный ящик? Я не имею представления. Он достает что-то оттуда и кладет это сверху; возвращается сделать что-то еще. Проигрыватель оживает и спустя минуту раздается мягкий звук одинокого пианино, переливы мелодии наполняют комнату.
Музыка узнаваема — Бах, я думаю, но я не знаю какая пьеса. Что-то в музыке заставляет меня опасаться. Возможно, потому что она слишком холодна, слишком бесстрастна. Я хмурюсь, пытаясь определить почему это расстраивает меня, но Кристиан хватает меня за подбородок, и мягко тянет так, чтобы я отпустила нижнюю губу.
Кристиан проводит рукой по моему подбородку, шее, вдоль моего горла, вниз по моей груди к моему бюстгальтеру. Используя большой палец он тянет за чашечку, освобождает мою грудь от бюстгальтера, поддерживающего ее. Он издает низкое благодарное рычание и целует меня в шею. Его губы следуют по пути пальцев к моей груди, целуя и посасывая. Его пальцы перемещаются к моей левой груди, освобождая ее из бюстгальтера. Я застонала когда он покатал большим пальцем вокруг соска, а его губы сомкнулись вокруг правого, потягивая и мягко поддразнивая, пока оба соска не вытянулись и не стали твердыми.
— Ах.
Он не остановился. С изящной заботой, он медленно увеличил интенсивность на каждой груди. Я тщетно тянусь из моего заключения, в то время как удовольствие пронзает меня от моих сосков до паха.
Я пытаюсь вывернуться, но я почти не двигаюсь и это делает пытку более мучительной.
— Кристиан, — умоляю я.
— Я знаю, — бормочет он, голос его охрип. — Это то, что ты заставляешь меня чувствовать.
Что? Я застонала, и он снова начал подвергать мои соски его сладкому мучительному касанию, снова и снова — подводя меня ближе.
— Пожалуйста, — хныкаю я.
Он издал из горла низкий примитивный звук, затем встал, оставив меня лишенной, затаившей дыхание и извивающейся в моих путах. Он провел руками по моим бокам, одну оставил на моем бедре, а вторую положил на мой живот.
— Давай посмотрим как ты это сделаешь, — нежно напевает он. Осторожно, он накрывает мою киску, проводит большим пальцем по моему клитору, заставляя меня вскрикнуть. Медленно он вставляет сначала один, затем второй палец в меня. Я простонала и подвинула бедра навстречу ему, нетерпеливо встречая его пальцы и ладонь руки.
— Ох, Анастейша, ты такая готовая, — говорит он.
Он вращает пальцами внутри меня, круг за кругом, в то время как большой палец поглаживает клитор туда и обратно, все больше. Это единственная точка моего тела, которую он трогает и все напряжение, все беспокойство дня сосредоточено в этой части моей анатомии.
Черт побери… это интенсивно… и незнакомо… музыка… я начинаю доходить… движения Кристиана, его рука продолжает двигаться туда и обратно во мне, и я слышу низкий гудящий шум.
— Что? — задыхаюсь я.
— Спокойно, — успокаивает он и его губы прижимаются к моим, фактически заставляя меня замолчать. Я радуюсь более теплому, более близкому контакту, целуя его жадно. Он обрывает контакт и гудящий шум становится ближе.
— Это палочка, детка. Вибратор.
Он держит его напротив моей груди и я чувствую, как большой шарообразный объект вибрирует около меня. Я задрожала когда он прикоснулся к моей коже, внизу между моих грудей, вокруг сначала одного, затем второго соска, и я наполняюсь ощущениями, покалыванием везде, нервные клетки взрываются, когда темное-темное желание растет в основании моего живота.