На руинах «Колдовства»
Шрифт:
Сердце Симоны забилось быстрее, как будто она бежала. Она не хотела смотреть на адрес и не хотела думать, знает ли она тех, кто там живет. Она не желала ничего знать!
— Если у вас появятся подозрения, что охотники вернутся за Милу, вы должны отправить ее в этот дом.
Симона застонала:
— И как, вы думаете, я смогу это сделать?
— У меня нет выбора. Только ваша инициатива, мадемуазель.
Чичеро протянул руку за бумагой. Симона отдала. Он чиркнул спичкой и поджег листок, затем положил
— Я принесла ей еду, — сказала она и услышала дрожь в своем голосе.
Ее слова вызвали очаровательную улыбку, осветившую его лицо и согревшую глаза. Его взгляд, казалось, благословлял ее.
— Если вам понадобится поговорить со мной, вы можете оставить устное сообщение свободному цветному в антикварной ювелирной лавке на Рой-ад-стрит. Больше ни с кем там не разговаривайте. Скажите ему, что вы ищете мухоловку из Прованса, но обязательно из травленого хрусталя.
— А если у него есть такая?
Чичеро снова улыбнулся ей:
— Купите ее, мадемуазель. И на следующее утро будьте здесь.
Он встал, отряхнулся и исчез в листве.
Симона слышала предупреждающий щебет пернатого часового, но ничто не показало, в какую сторону он ушел. Она медленно встала, поставила ногу в стремя и взлетела в седло.
«Симона, ты попала в неприятное положение», — сказала она себе. Что, если кто-нибудь… кто угодно… видел ее? Белая женщина, встречающаяся с таким мужчиной, как Чичеро Латур! Его линчуют. А она… что подумал бы Арист Бруно, узнав, чем она занимается? Но она дала обещание. Что же делать теперь?
Опьяняющее возбуждение охватило ее, и она поняла, что не свернет с той опасной дороги, на которую так неохотно ступила. Чичеро Латур оказал ей огромное доверие, большее, чем любой из всех мужчин, которых она знала, включая ее отца и брата, и она не могла сопротивляться брошенному им вызову. Она не могла подвести его, цена провала была слишком высока.
Как-нибудь она проследит, чтобы Милу добралась до отца своего будущего ребенка и до свободы.
7
Арист стоял у трапа на палубе своего колесного парохода «Цыганская королева» вместе с капитаном, ожидая, пока маршаль закончит поиски безбилетных пассажиров.
— Первый раз я надеюсь, что маршаль кого-нибудь найдет. — Аристу пришлось повысить голос из-за портового шума: гудков и свистков движущихся по реке кораблей, криков матросов и грузчиков с парусных барков и шхун, выстроившихся вдоль берега. — Я потерял хорошего работника, который теперь, вероятно, пытается пробраться на Север.
Капитан Эдмондс, синеглазый англичанин с румяными щеками над седой бородой, затянулся своей трубкой:
— Маршаль не найдет зайца на моем корабле.
Перед тем как эмигрировать
«Цыганская королева» была загружена до планширов бочками с сахаром и тюками хлопка. Сладкий аромат черной патоки поднимался с палубы. На соседнем пирсе черные грузчики, блестящие от пота, уныло и монотонно пели, загружая большое судно, на котором развевался «Юнион Джек», государственный флаг Великобритании.
— Англичанин идет в Ливерпуль, — сказал капитан Эдмондс. — Хотел бы и я добраться до этого порта.
— Возможно, вам это удастся, если останетесь со мной, — сказал Арист. — Когда-нибудь у меня будут пароходы, способные пересечь Атлантику. Вы справились бы, Эдмондс?
— Я бы чертовски постарался!
Арист засмеялся и повернулся к маршалю и его помощникам, только что закончившим осмотр груза на борту.
— Чистый корабль, — сказал маршаль.
Капитан Эдмондс кивнул, попыхивая трубкой. Арист пожал Эдмондсу руку и пожелал ему спокойного путешествия, затем сошел на берег вместе с портовыми чиновниками.
Когда «Цыганская королева» выплыла на середину реки и направилась вверх по течению, Арист поднялся на набережную и пошел по Вье Каре к Торговой бирже, где значительная часть городского бизнеса еще велась за стаканом вина. Как обычно, он застал разгар шумного политического спора.
— Я согласен с покойным сенатором Колхауном в одном, — говорил пожилой плантатор, — а именно в том, что Юг должен отделиться (это заявление Арист слышал почти ежедневно везде, где собирались мужчины) и образовать ограниченную монархию.
— Монархию, здесь, месье, — воскликнул торговец-креол, — где полстолетия назад Франция помогала Америке сбросить это ярмо?
— Томас Джефферсон был неправ, сэр. Люди не созданы равными! Провал французского эксперимента доказал, что правление немытого большинства может закончиться только анархией и террором. Ограниченная монархия прекрасно работает в Британии. Почему же не здесь, на Юге? Я думаю, сэр, что именно это планировал для нас Бог. Он наделил нас правом управлять и заботиться о менее способных, что мы на Юге и делаем.
Вирджинец, которого Арист встречал раньше, слушал, не вступая в спор. Теперь он возразил:
— Север никогда не согласится на отделение. Это будет означать войну, джентльмены.
Заговорил Арист:
— В таком случае мы должны найти компромисс, пока не поздно. Месье, я часто бываю на Севере по своим торговым делам и могу сказать вам, что, если мы вступим в войну, Север победит.
— Ничего подобного! — разгорячился вирджинец. — Юг сможет победить проклятых янки в любой день.