На семи ветрах
Шрифт:
— Ты боишься, — спокойно вынес он вердикт и при этом прижал её к себе сильнее, чтобы не вырвалась, пока не поговорят.
Оказался прав. Ведьма затрепыхалась, пытаясь освободиться. Конечно, не смогла, затихла. А после ответила упрямо:
— Ну, боюсь. И что?
— Почему? — задал он довольно глупый вопрос.
Пусть расскажет, выплеснет. Она не стала откровенничать. Ответила скупо, словно это объясняло всё:
— Я всю жизнь одна.
Стало больно. Обоим. Он разбил эту печаль:
— Не нужно бояться.
— С какой это стати?
Он ответил так же спокойно:
— Потому, что я
То-ли смех вырвался у Гарды, то-ли рыдание:
— Да, ты бегал от меня! Не замечал!
Он так же спокойно гладил свою ведьму. То, запутываясь в волосах, то, пускаясь в путешествие по груди или пояснице. Низко рокотал, как тот самый хищник, довольный и мирный на данный момент:
— Потому и бегал, что ты меня не замечала и смеялась. Что я дурак что-ли подставляться?
Гарда хмыкнула недоверчиво, а он продолжил:
— А насчёт не замечал… Ещё как замечал! У меня тренированный ум, дорогая. Хочешь, я расскажу, день за днём, как ты была одета и причёсана? С первого дня…
***
После прекрасного "завтрака", который длился добрых три часа и плавно перешёл в дружеские посиделки, Эни отправилась на тренировочную площадку.
На сердце было тепло. Как рада она за Гарду, которая заменила мать не только Тай, но и им с Эль! Они с Квадром действительно пара. Это видно всем. И любовь, доверие, что расцветали в их сердцах. Собственно, только Гарда ещё и таилась. Квадр не пытался. Он всё время был рядом с ней. Молчал. Не требовал внимания. Просто был рядом. И оба они чутко впитывали тепло друг друга, словно грелись.
Это было красиво и трогательно. Даже Сол присмирел и не вмешивался. Он с удовольствием пообщался с Эни и её новой подругой. Ида восхитила его тем, что никак не отреагировала на его внешность. Бедный парень! Одарили же боги красой!
Они смеялись втроём. А Ильвис сумрачно поглядывал на них. Ещё один красавчик на их голову. Похоже, что Ида не на шутку привлекла его внимание. Интересно, что будет?
На тренировочной площадке четверо опытных воинов, во главе с Хельмом, ждали её. Она побегала, размялась и подошла к ним. Выдохнула:
— Нападайте!
И потеряла себя. Снова. Ей не просто говорили, что во время боя она ведёт себя неадекватно, но и показывали. Тай несколько раз записывала свои воспоминания и давала ей посмотреть. Было жутко, каждый раз, но она смотрела.
И ужасалась. Разве эта безумная, хищная тварь, она? Поняла, почему против неё вставали всегда несколько и только опытных воинов. Они отвлекали её, как зверя, когда она пыталась сосредоточиться на ком-то одном. Даже Мар не выходил против неё в одиночку. Она, может быть, и не была сильнее него. Дело не в этом. Он берёг её. Она нет. И достала его, в итоге. Хорошо, что он почти увернулся…
Гарда и Ланель утешали её тогда, что это всего-то проявления её травмы. Она кивала и ждала, когда они уйдут. Ушли. Лариди подошёл к ней. Именно его приговора она ждала. Он обнял её. Крепко. И шепнул на ухо:
— Ты никогда не будешь нормальной. Учись жить с этим, Эни!
— Спасибо за честность! — ответила она и стала учиться жить с ещё большим рвением.
У Лариди получилось. Почти никто не подозревает, какой он псих. Получится и у неё!..
Глухой вскрик привёл Эни в чувство. Один из воинов лежал, зажимая рану на ноге. Другой
— Это что, я?
Эни сжала зубы. Хорошо, что раны не опасны. Слава богам!
Уцелевший воин побежал в замок за помощью. Хельм ухватил Эни за руку, развернул, чтобы не видела парней, и поволок в сторону. Спиной к ним усадил на бревно. Припечатал:
— Ты стала сильнее. Теперь понадобятся шестеро.
Эни сжала зубы ещё сильнее. Наставник не замолкал:
— Или стала злее?
Обнял её, будто она не была опасной сумасшедшей:
— Что тревожит тебя, моя девочка?
Эни, ещё под впечатлением того, что только что произошло, судорожно выдохнула:
— Я боюсь короля Дормера!
Хельм не стал утешать или увещевать её. Присел рядом, развернул к себе и заставил посмотреть в выцветшие старческие глаза:
— Оставь мальчика его судьбе и вернись домой.
Эни вымученно пробормотала:
— Как я могу?..
Хельм помолчал, а после взял её руки в свои, заглянул в глаза:
— Ты знаешь, я подбираю животных и выхаживаю. Рептилий никогда. Был у меня опыт… Они не способны на привязанность, благодарность. Сожрут любого. Так и король Дормера… Нет! Мальчик не при чём. Он, похоже, пока нормален. Как и наш Адельмар. Но этот вот… Ты понимаешь, дорогая, что находясь при ребёнке, ты всегда будешь сталкиваться с его папашей?.. Понимаешь… Помнишь, что он творил с нашей Тай? С другими? Он, как хищный змей, не пожалеет никого. И тебя не пожалеет, Эни! Уходи!..
Глава 13
— Вы, леди Гарнар, тупица, если не способны понять простейшие требования к воспитанию не только наследника Дормера, а и просто ребёнка благородного рода! Хотя почему я говорю "если"? Вы и есть тупица, о чём свидетельствуют ваши наряды и стиль поведения!
Король орал на неё как бешеный уже минут пятнадцать. Вызвал в Малый Кабинет для того, чтобы не пугать сына криками. Слуги в этой части дворца, наверное, шарахаются и прячутся по углам!
Эни наслаждалась. С тех пор, как до неё дошло, как неразумно она вела себя с Дормерским хищником, прошло полгода. По возвращении из дома, она изменила всё. Не было больше никаких штанов и распущенных волос. Только строгие, зализанные причёски, чтобы ни один волосок не кудрявился, и унылые, глухие платья. Никаких перепалок и болтовни. Никакого "Эди". Только почтительное "Ваше Величество". И глаза в пол.
За прошедшие полгода она ни разу не посмотрела королю в лицо. Конечно, это была её тактика. Но, кроме того, она банально боялась увидеть там нечто такое, что видела тогда во сне.
Они почти не виделись. А когда он являлся, чтобы проведать сына, Эни вела себя как испуганная овца: опускала очи долу и блеяла что-то почтительное и занудное. Он фыркал периодически что-то крайне уничижительное и уходил. А Эни радовалась: "Пронесло!".
Сегодняшние вопли были вызваны тем, что она категорично заявила, что праздновать Перелом Года собирается дома, в Гарнаре. А, значит, и Арви. Король требовал присутствия наследника во дворце. Она согласилась, но указала на то, что после праздничной речи короля на балконе, ребёнок уже не будет нужен, а, значит, они с ним смогут отправиться на все четыре стороны ещё часов в девять вечера.