На сеновал с Зевсом
Шрифт:
— Вижу дым! — встревоженно сообщил своим товарищам зоркий парень из пожарной команды, ловко подтянувшись на забор.
— А ну, взяли! — решительно скомандовал старший расчета и первым схватился за бревно, образующее бортик скромной клумбы.
Дощатая калитка слетела с петель после первого же удара.
— Где горит?! — бешено гаркнул на Витю первый штурмовик.
Испуганный Петька, зашвырнув в сторону дымящий окуриватель, спрятался за брата.
— Бе-е-е! — вращая глазами, с вызовом проблеял неадекватный баран.
— Всем стоять!!! —
Возмутитель спокойствия Бяшка издевательски бекнул и вызывающе повалился на передние ноги.
— Ну, кого тут спасать?! — взмахнув разводным ключом, бодро гаркнул детина в форме сотрудника МЧС.
— Спасите нас! — взмолился Петя, сильно испуганный боевым кличем милицейского племени.
— Вижу очаг возгорания! — крикнул востроглазый пожарник, нацеливаясь на копну прошлогоднего сена, наполовину разворошенную и курящуюся дымом, как просыпающийся вулкан. — Тяните рукав!
— У меня майка, — растерянно сообщил Витя.
— Бе-е-е! — издевательски заржал кайфующий баран.
— Ну, и чё тут у кого прорвало? — добродушно поинтересовался водопроводчик Горводоканала, небрежно помахивая чемоданчиком с инструментами.
Прорвало пакет, забытый экспериментаторами на козьей морде. Располосовав тонкий полиэтилен о сучок, благонравная дотоле дойная коза Зинаида посмотрела на ближайшего к ней милиционера налитыми кровью глазами и хамски поддала ему под форменные портки рогами.
— Убью скотину! — немедленно взъярился честный мент и цапнул кобуру.
— Не стреляйте в Зинку, она хорошая! — заблажил Петя Воробьев.
Хорошая Зина демонически хохотнула и сплясала джигу на пожарном рукаве. Из продырявленного брезента хлынула вода.
— А вот и протечка! — удовлетворенно молвил добродушный водопроводчик, по-прежнему несуетно помахивавший чемоданчиком.
— К черту Зинку, где Инка?! — заглушая прочие звуки, истошно проорал капитан Кулебякин.
— Такой козы у нас нет! — честно ответил Витя Воробьев.
Коза Зина заржала как лошадь и аморально прилегла бок о бок с бараном Бяшей.
— А что с животными? — поинтересовался добродушный дядя-водопроводчик.
— Что-что! — кривя губы и тщетно стараясь не разреветься, ответил ему Витя. — Накурились, как скоты, вот что!
Лежа в бурьяне, я с замиранием сердца ждала развития событий, не смея всерьез надеяться, что вызванные спецслужбы прибудут раньше, чем случится что-нибудь ужасное. Внутренний голос настоятельно рекомендовал зарыться поглубже в растительность и не высовываться, пока не завоют сирены, а вот совесть требовала решительных действий. Воображение, склоняя чашу весов на сторону совести, рисовало пугающую картину, где мелкая доходяга Трошкина и не очень мелкая, но тоже доходяга Маруся бились, как два пойманных зайчика, в лапах злодея Мурата.
— Парни! — не выдержав, сказала я лежащим рядом собакам. — Вы как хотите, а я пошла! Надо выручать девчонок, пока не поздно!
— Гау! —
Бестолковый штатский бульдог заволновался и вместо того, чтобы пойти с нами третьим, удрал за угол. Я не стала его возвращать: в боевых действиях толку от Фунтика было мало. Команд глупое животное не слушалось, значит, науськать его на врага вряд ли удастся. А для доброй психической атаки Мавританский Памперсоносный бульдог не годился по причине комичности экстерьера.
«Разве что злодей при виде него умрет от смеха!» — поддакнул внутренний голос.
На крылечке я разулась, чтобы не цокать каблуками, и бесшумно двинулась по коридорчику на кухню. Издали увидела открытый люк, услышала доносящиеся снизу голоса, потом колокольный звук удара и сразу за ним — совершенно неожиданные бурные аплодисменты.
— Спасибо, спасибо! — польщенно сказала Трошкина.
— Алка! Ты что там делаешь? — спросила я, становясь на четвереньки, чтобы заглянуть в люк.
— Спасаю принцессу от дракона! — хихикнула подружка, отсалютовав мне грозным, но непонятным инструментом, отдаленно напоминающим экспонаты из богатой коллекции Оружейной палаты.
— А где дракон? — спросила я и тут же увидела на ровном, как расправленный платочек, квадрате света внизу неподвижные ноги в ботинках с разъехавшимися в разные стороны носами. — Что это с ним?
— Накрылся медным тазом! — ответила Трошкина и заржала как пони.
Невидимая Маруся вторила ей звонким подголоском.
— С вами все в порядке? — с сомнением спросила я. — Вылезайте оттуда!
— Как? — поинтересовалась Алка. — Лестницы тут нет, а подтягиваться на руках я не умею. Найди какую-нибудь веревку!
Ни веревки, ни лестницы я не нашла, но их с успехом заменила крепкая кухонная табуретка. Я уронила ее в подпол, Алка встала на нее, как на постамент, подняла руки, и я вытянула ее наверх. Потом мы помогли выбраться Марусе. Доставать из подвала гадского Мурата никто не собирался. Наоборот, мы плотно закрыли люк в полу и для пущей герметичности (ключа у нас не было) уронили на него посудный шкаф.
Уже во дворе я спохватилась, что разгуливаю босиком, в брючках и бюстгальтере — почти как восточная танцовщица. Майка моя, изрезанная стеклами, превратилась черт знает во что, но я соорудила прелестный топ из розового шарфа Маруси, а Трошкина проявила резвость и нашла мои босоножки так быстро, что Фунтик не успел их толком пожевать — только понадкусывал.
— Не красавицы, конечно, но с учетом пережитых испытаний очень даже ничего! — оглядев нас с Марусей, постановила Алка, которая и сама-то выглядела не лучшим образом — вся в пыли, в паутине и оригинальной присыпке из личинок моли.
Потом подружке, видимо, показалось, что она переборщила с комплиментами, и она уравновесила ситуацию язвительным вопросом:
— Ну, и где же твоя милиция, Кузнецова?
Я виновато развела руками, но потом мы вышли на улицу и там сразу же увидели мою милицию.