На службе Мечу
Шрифт:
— Капитан, наше ускорение падает! — доложил рулевой и Тайлер, бросив быстрый взгляд на свои мониторы, поморщился. Конечно, их ускорение падало — проклятые манти только что выбили из кормового импеллерного кольца четыре узла.
— Я потерял связь с Пусковыми Девять, Одиннадцать и Тринадцать, — сообщил тактик. — Противоракеты Семь и Девять тоже не отвечают. И я потерял имитатор левого борта!
— Крутой перекат налево! — рявкнул Тайлер. — Ввести в действие пусковые правого борта!
* * *
— Хорошие попадания
— Отличная работа, канонир! — ответил Оверстейген, даже не отрываясь от картины, где оборонительный огонь “Стального кулака” истребил целый приближающийся бортовой залп далеко за пределами дистанции атаки лазерных боеголовок. Цель Один теряла воздух и оставляла за собой обломки и, как казалось, ослабляла огонь. И — да, они перекатываликорабль, чтобы спрятать от “Стального кулака” избитый борт! Однако, похоже, они с этим слишком запоздали, чтобы уклониться от следующего залпа Блюменталя.
— Время до гиперграницы? — потребовал он.
— Четыре минуты, сэр, — отозвалась Аткинс.
— Связь, запишите сообщение для гардемарина Хернс, — приказал Оверстейген.
— Готов, сэр, — доложил лейтенант-коммандер Чейни.
— Сообщение на…
— Залп! Приближаются ракеты, пеленг один-семь-пять! Атака через пятнадцать секунд!
Глаза Оверстейгена метнулись обратно на его дублирующий тактический дисплей, на котором с кормы неслась новая опасность. Это не могло быть огнём Цели Три — не по этому пеленгу! Это значило, что в системе находился четвёртыйвражеский корабль, и они его совершенно прозевали!
— Кормовая стена! — рявкнул он. — Поднять немедленно!
* * *
Глаза Тайлера были прикованы к тактическому дисплею, где ракеты манти проскальзывали сквозь его ужасно потрёпанную защиту. Он больше не имел имитатора по левому борту, а его эмиттеры систем РЭБ понесли тяжёлый урон от попаданий, разорвавших левый борт “Охотника за удачей”. Его противоракеты и кластеры ПРО сделали, что могли, однако этого явно не хватало.
* * *
Ракеты “Стального кулака” обрушились на цель и сдетонировали на расстоянии всего лишь в десять тысяч километров. Мощные рентгеновские лазеры глубоко впились в тело “Охотника за удачей”, подобно ножам круша переборки и вспарывая отсеки. Установки энергетического оружия и их расчёты были смяты и истерзаны, закороченные накопители энергии ускорителей пусковых установок безумно искрили, из ужасных ран вырывался воздух. Крейсер вздыбился всем бортом, а затем обрушился последний удар и импеллерный отсек Цели Один взорвался с апокалиптической мощью, полностью уничтожившей молотообразную носовую оконечность.
Корабль безумно закувыркался под воздействием неуравновешенного клина, а затем отказал компенсатор инерции.
Едва ли имело значение, оставался ли в живых кто-то из команды
* * *
Какая-то часть сознания Майкла Оверстейгена знала о красочной гибели Цели Один, но он мог уделить этому очень мало внимания. Не тогда, когда прямо в корму “Стального кулака” неслись двадцать с лишним ракет.
Прячась за маской невозмутимости, Оверстейген проклинал себя за то, что не разыскал только что выпустившего залп, кто бы это ни был. Умом он знал, что Блюменталь, засекший Цель Три, действовал необычайно успешно, учитывая возможности средств РЭБ этих “пиратов”. Однако это не давало никакого утешения, пока он смотрел, как подлетают ракеты.
После того, как поднялась кормовая стена, ускорение “Стального кулака” скачком упало до нуля. Он был одним из первых кораблей типа “Эдвард Саганами-B”, дополнительно оснащённых этим средством пассивной защиты и это был первый раз, когда кто-либо из них проверил его в настоящем бою. Оно достаточно хорошо работало для ЛАКов, которые впервые применили его в ходе решающего наступления Восьмого Флота, однако тяжёлый крейсер едва ли был ЛАКом.
Важнее всего, стене для возникновения было необходимо время, а времени сейчас крайне не хватало.
* * *
Самсон Ламар в ужасе взирал на искалеченный безжизненный остов, который за секунду до этого был тяжёлым крейсером. Очевидная, шокирующая скорость, с которой “Охотник за удачей” был превращён во всего лишь кучу искорёженных обломков, ошеломила его. А ещё это его ужаснуло, поскольку он знал, на кого следующего должен обрушиться гнев манти.
Он открыл рот, чтобы приказать рулевому положить “Хищника” относительно манти на борт, чтобы скрыться за непроницаемой крышей клина. Но прежде, чем он успел отдать приказание, ракеты Дунцая Маурерсбергера разорвались прямо за кормой вражеского корабля.
* * *
КЕВ “Стальной кулак” мучительно вздыбился после того, как приближающиеся лазерные боеголовки взорвались. Его кормовые установки ПРО, несмотря на неожиданность внезапного пуска, уничтожили двенадцать из них. Ещё пять были отвлечены имитаторами крейсера. Однако оставшиеся шесть вышли прямо на цель и сработали в восемнадцати тысячах километров за его кормой.
Если бы не кормовая стена, он погиб бы на месте. Даже при наличии стены разрушения были ужасны. Стена всё ещё набирала мощность, когда в неё ударили лазеры. Она могла их отклонить и ослабить, однако не могла остановить, и сирены аварийных повреждений взвыли.
— Мы потеряли кормовое кольцо! — рявкнул из поста борьбы за живучесть Тайсон. — Гразеры Тридцать Два, Тридцать Три и Тридцать Четыре уничтожены! Мы потеряли по меньшей мере половину кормовых лазерных кластеров и я не получаю откликов от Жизнеобеспечения Четыре и Шлюпочной Палубы Два!