На сопках Маньчжурии
Шрифт:
Бросив работу, крестьяне поспешили домой. Гао был уже у себя, когда к нему во двор завернули два японца. В фанзе они нашли кувшины с водой, напились, потом сделали Гао жест, обозначавший: убирайся вон!
Гао вышел за ворота. На улице уже стояло большинство крестьян деревни, прислушиваясь к тому, что делали японцы у них в домах.
Командир роты капитан Саката направился к Чэням. Три брата встретили его поясными поклонами. Саката сделал приветливое лицо и сказал:
— Ну, вот и мы!
Кандидат
— Вот эту, самую прохладную.
Саката разделся и нагишом вышел во двор. Приятно было после жаркой и пыльной дороги ощущать на своей коже дуновение ветра. Увидев кандидата, Саката поманил его:
— Горячей воды. Кувшин, два. Лучше десять.
Горячей воды не было. Чэнь побежал на кухню.
Две служанки стали греть воду в котле, подбрасывая в топку сучья и гаоляновую солому.
— Все будет хорошо, — сказал кандидат отцу, заглянувшему в кухню. — Позови старосту, заготовьте список на двадцать человек. Командир полка, майор, сказал: «Двадцать человек — хорошее количество», он отблагодарит нас. Будем жить спокойно.
В тени смолистых сосен Саката мылся горячей водой. Десять кувшинов стояли один подле другого, денщик поливал, плескал, кандидат дежурил неподалеку, ожидая нового желания японца.
Обедал капитан за столиком рядом с кандидатом и его отцом. Говорили о военных действиях и китайской литературе. Саката оказался начитанным, и кандидат блистал перед ним познаниями. Сейчас же после обеда капитан выехал из Гудзятуна, приказав лейтенанту Агате выступить с ротой через полчаса.
Староста обошел дома крестьян, назначенных в носильщики. Под конец зашел к Гао.
— Ничего не поделаешь… придется… ты молодец, тебя увидели и потребовали… Кормить будут хорошо и деньгами будут платить.
— Как же вы могли? — возвысил голос Гао. — Ты ведь знаешь!..
— Что я могу знать? — крикнул староста, поспешно покидая фанзу.
Но староста напрасно составлял списки. Лейтенант, поглядев на двадцать китайцев, выстроившихся с корзинами и коромыслами в углу двора, сказал:
— Немного же у вас желающих содействовать нашему великому делу!
Затем он распорядился оцепить деревню и взять носильщиками всех молодых мужчин.
Когда солдаты забирали кандидата, он говорил, заглядывая им в глаза:
— Я друг вашего капитана… он обедал у меня… как же так, посудите сами…
Но солдаты равнодушно слушали его и не подпустили к Агате. Наоборот, из озорства они поместили его в самую середину толпы. Агата объявил:
— Вы все необыкновенно счастливы, вы будете помогать нам в освобождении своей страны от солдат белого варвара Николая.
Мужчин погнали. Пыль столбом
Братья Чэнь шли вместе со стариками в приличном отдалении от солдат, потому что время от времени те оборачивались и целились в крестьян из винтовок.
Первый Чэнь чувствовал полнейшую пустоту в душе. Такую, какая бывает после того, когда человек слишком много выкурит опиуму… Неожиданный поворот судьбы совершенно сбил его с толку.
17
Штабс-капитан Проминский приехал в деревню, расположенную далеко за линией наших войск.
Два казака следовали за ним. Встречные китайцы торопились за ворота, опасаясь, что русский офицер будет мучить их расспросами о дороге на своем непонятном языке.
Но Проминский никого не останавливал и никого не расспрашивал. Он приказал казакам ждать его у колодца, а сам повернул в обширный двор. Высокий благообразный китаец вышел из фанзы на стук копыт.
— Надеюсь, Чжан Синь-фу, ты не один? — по-китайски спросил Проминский.
— Мы уже выпили много чаю в ожидании вас.
В комнате на канах, покрытых циновками, сидел пожилой китаец с небольшой бородкой.
— Здравствуйте, Александр Александрович, — сказал он по-русски.
— Здравствуйте, Окава-сан. Наконец-то мы встретились!
Благообразный хозяин принес чай в зеленых фаянсовых чашечках, положил на стол сигары. Поклонился, потирая руки, и скрылся.
На стенах висели цветные олеографии богов, в открытую широкую раму окна врывался ветер, пахнувший сладковатым дымом гаоляновой соломы и запахом мяса, приготовляемого с пряностями.
— Очень рад видеть вас, — проговорил Окава. — Действительно, давненько мы не виделись!
— Думая о встрече с вами, я сегодня был полон воспоминаний. Я вспомнил свой приезд в Нагасаки. Это был мой первый приезд в Японию. У меня замирало сердце: поймут японцы мои японский язык или нет? Я сошел на берег, ко мне подбежал продавец фруктоз, и не успел я раскрыть рот с приготовленной японской фразой, как он затараторил по-русски!
— О да, — улыбнулся Окава. — Наш народ любит изучать языки и очень способен к ним.
— Купил я у него ветку бананов и отправился за чемоданом. Вот тут мне потребовался язык. И тут меня поняли, отлично поняли. Я нанял курумайю и покатил по улице.
Вы покатили вдоль моря?
— Именно вдоль моря.
— Приятное путешествие. Я люблю Нагасаки.
— Меня привезли в гостиницу с прудом посреди двора, с бассейном для купания, с вашими маленькими служанками. Они просто очаровательны, когда скользят по полу или по дорожке сада.
— В наших женщинах есть очарование. Вы правы.