На стороне мертвецов
Шрифт:
— Он-ны-на дол-жи-жна ты-ак пры-гать? — цепляясь за что попало, включая Раискин хвост, простучал зубами Урусов.
— Ко-ле-са, что-вы-хо-ти-те! Паротелеги гораздо хуже автоматонов! — проорал в ответ Митя, яростно перехватывая рычаги. А что у Ингвара треклятая телега шла ровно, так у этого германцы все не как у порядочных людей!
Шараханувшись бортом об стойку — цыган в кузове заорал! — паротелега лихим кузнечиком выскочила за ворота… Митя всей тяжестью повис на тормозном рычаге.
Посреди дороги, намотав узду губернаторского
— Ну и какого Переплута ты тут застряла, старая? — рявкнул Митя. — Ты ж за мужиками побежала.
— Стара я бегать, паныч! — прошамкала старуха, приподнимаясь на цыпочках, чтоб заглянуть в кузов паротелеги — глаза ее любопытно блестели. — Да и бечь далече, на порогах мои мужики, разом с панами-Данычами купца варяжского проводят. А у вас тут хто повязанный лежит — теж басурманин? Да еще и животное? — бабка уже уцепилась обеими руками за борт. Раиска рыкнула. — А ты молчи, кошатина! — бесстрашно прикрикнула старуха и принялась бодро подпрыгивать, норовя заглянуть внутрь кузова.
Митя сидел, оцепенело сомкнув руки на рычаге и невидяще глядя перед собой.
— Дмитрий Аркадьевич… Митя… — Урусов дотронулся до его плеча. — Вы… что?
Митя рывками, как автоматон, повернул к нему голову.
— Купец… то есть, торговый корабль… проходит пороги. На него отправляют лоцманов, чтоб провести его между скалами, так? А местные Данычи успокаивают воду, верно? Корабль хоть и торговый, но правила есть правила, все орудия башен будут направлены на него. Даже если это окажется не простой варяжский «купец», а боевой паро-драккар виталийского братства, не беда, порубежники справятся, правильно? Но вот если оборотней по какой-то причине… например, чтоб не взбунтовались, после ареста их командира Потапенко… уберут из сторожевых башен? Пусть даже заменят солдатами…
— Много ли уланы в паровых пушках понимают! — подхватил Урусов, еще мгновение подумал — и едва слышным шепотом выдохнул. — На складах железо брянского завода, ждет отправки в Петербург. Чугунку должны были еще в начале лета достроить, а не успели, вот и накопилось!
— А виталийцам железо нужнее всего! — подхватил Митя. И мысленно добавил: «И старший Лаппо-Данилевский крутился возле складов Брянского завода, хотя сам имеет долю у бельгийцев. А может, именно поэтому? Потери «брянцев» — новые заказы для заводов «Шадуар»!»
— Но как? — почти взвыл Урусов. — Они одним торговым кораблем напасть планируют?
— Не знаю — как. Но боюсь, скоро мы все это узнаем. — отрывисто бросил Митя. Хотя они-то с Урусовым могут и отсидеться. А вот отец неминуемо окажется в самом пекле, ему по должности отсиживаться не положено. И тетушка, и вредная кузина, и даже Ингвар… а ведь их семья клялась защищать!
— Бабка! — Он резко повернулся к старухе, что приоткрыв рот, слушала их разговор. — Есть в вашей слободке лоцманы, которые до Данычей быстро доплыть смогут? Нужно передать, чтоб не усмиряли
— Так нету зараз лоцманов, окромя сынков моих! — почти взвизгнула бабка. — Все на заработки подались: хто плоты гонять, хто куды… И то, з чугункой вашей проклятой работы на реке скоро совсем немашечки станет. Только мои сынки вроде как на карауле остались, бо они ж прошлого разу на порогах всех обогнали. — бабка горделиво приосанилась.
Митя еще мгновение подумал… и спрыгнул с облучка паротелеги:
— Рычаг вправо, рычаг влево, рычаг прямо. — вертя рычаг, отрывисто командовал он. — Пока держите вот так — она едет! — он повернул рычаг еще раз, заставляя паротелегу снова затрястись и окутаться паром. — Везите их в город, расскажите все отцу… Надеюсь, он мне не поверил… что вы замешаны… — он виновато покосился на Урусова. А ведь еще недавно практически ненавидел отца за то, что тот ему не верит!
— Я Симарглыч, а не Сварожич! Я не умею это погонять! — Урусов отчаянно вцепился в мелко вибрирующий рычаг.
— А что поделать — научитесь. — развел руками Митя, и требовательно спросил. — Бабка, лодка есть?
— Есть, касатик, тут недалече! — старуха ткнула клюкой в сторону реки.
— Бегом! — он подхватил тощую старушонку подмышку… и ринулся туда.
— Митя, что вы делаете? Вы с ума сошли, тут и опытные лоцманы тонут! — заорал ему вслед Урусов.
— Я не утону! — прокричал он, помахав другой рукой.
«Надеюсь, Урусов поймет, что это я ему расшитую теткой-Дановной рубашку показываю?» — подумал Митя, проламываясь сквозь кусты. А впрочем, даже если не поймет…
— Разве есть другие варианты? — прошептал он, чуть не кубарем скатываясь по ступенькам к ухоженному деревянному причалу.
— Туды, паныч! — завопила из подмышки бабка, тыча клюкой в аккуратный двухвесельный ялик.
— Весла где?
— А в сараюшке!
Митя выхватил у бабки клюку — и метнулся туда. Дзанг! Сорванный замок с грохотом ударил в деревянный настил. Митя отшвырнул клюку и кинулся внутрь.
— Шо ж ты робишь, басурманин! — истошно завопила бабка — удар клюкой Митя успел парировать веслом.
— Дура старая! — рявкнул он. — Твоих же сыновей первыми варяги порубят! — и ринулся мимо бабки к лодке. — Ущерб, если что, возместит Департамент полиции.
«Потому что я возмещать не буду! — он сунул весла в уключины. — Так от бабушкиного подарка вовсе ничего не останется!».
Ялик дрогнул, качнулся на левый борт… Митя шарахнулся в сторону, надеясь увернуться от неминуемого удара клюкой…
— Ты заздря-то не дергайси, паныч, дерганным пороги не пройтить! — деловито скомандовала бабка, и принялась умащиваться на кормовой скамье.
— Какого… — вскинулся Митя.
— Отакого! Що ты там про моих сынков казал?
— Да я… — начал Митя, уже пожалев об опрометчивых словах.
— Ты греби, давай, коль умеешь! Или думаешь, басурманин, у нас тут сам-то, без лоцмана, пройдешь? И нечего на меня глядеть! Сынки мои самолучшие лоцманы на порогах — а вчил их хто? Я и вчила, бо батько их, мужик мой, ще молодый помер.