На страже Империи. Том 2
Шрифт:
А еще я очень не люблю, когда руки заняты лишней тяжестью. Виктор же держал короткую палку из черного дерева с небольшим синим сапфиром на конце как влитую, явно обращаясь с подобными с юности.
— Врубаю. — эхом ответил я. И резким усилием высвободил потоки энергии, заранее распределенные по комнате специальным сложным узором. На то, чтоб из маны Пустоты сделать хаотическую ману, да еще стабилизировать ее, и ушла почти неделя нашего пребывания в общаге. Но оно того стоило.
— Напоминаю, что портал откроется в случайный мир Аспектов. — процедил я, удерживая рвущийся на волю хаос. — У меня не
— Оно того стоит! — решительно выдохнула Мария. — Нельзя допустить повторения Пермской бойни. Мы должны быть готовы к новому вторжению как можно лучше!
— Даже если это будет стоить жизни — я больше не хочу быть жалким бессильным изгоем. — негромко, но твердо произнесла себе под нос Алиса Каховская. Но я услышал — и чуть улыбнулся. Да, именно твердую решимость я хочу сейчас видеть в своих людях.
Наконец, хаос был равномерно рассредоточен по всему портальному узору. Окна комнаты закрывали плотные светонепроницаемые шторы, устроенные здесь для качественного сна. Так что снаружи никто не должен был увидеть, как всю комнатку поглотила радужная вспышка, в которой бесшумно растворились шестеро человек.
Мир Ириат. Архипелаг Миллиона. Сельские предместья города Исинур.
Ион вир-Ильмин, отставной профессор эфироплавания, как всегда возился на обширной закрытой веранде своего поместья. Круглая площадка метров в двадцать диаметром, расположенная на крыше его дома и накрытая полупрозрачным органическим пузырем, сама поддерживала комфортную для пожилого ученого температуру и влажность воздуха.
— Все, готов твой навигатор, плыви с миром. — проскрипел Ион, протягивая под воду незамысловатый артефакт. Из бассейна, занимающего часть пола, вытянулись четыре гибких щупальца с бахромой, мягко забирая свое устройство.
Как все-таки удобно, когда дорога для недышащих воздухом клиентов проложена прямо в твой дом! — вяло размышлял ученый, осматривая бассейн, в который посетителя привел подводный канал, опускающийся в глубины мира. А ведь многие жители иных пространств полагают, что в Ириате вообще все живут под водой!
— Да есть ли еще вообще эти другие миры? — почесал подбородок нижней передней конечностью он. — Хотя, есть, наверное. С кем-то же Левиафан поддерживает нейтралитет, заключает союзы. Об этом все время трещат по Переговорнику.
Полностью погрузившись в свою дурацкую привычку — болтовню с самим собой о всякой ерунде — престарелый профессор почти не обратил внимания на резкие колебания эфира вокруг.
Почти. Но все-таки не совсем. Почувствовав изменения в структуре мироздания, опытный эфироплаватель бросился к своим приборам, выращенным прямо в одной из стен веранды. Происходит явно что-то неладное!
Его вытянутое тело, напоминающее помесь плоского слизня снизу и краба-переростка сверху, с хлюпаньем пересекло веранду. Все четыре трехсуставные конечности легли на полупрозрачное желе экранов. Спинной панцирь нервно защелкал.
Но он не успел ничего проанализировать. Кромка мироздания лопнула раньше — и на уютную, заросшую всевозможными мхами, веранду вывалилось шесть странного вида существ.
—
Когда в глазах перестало двоиться, я огляделся по сторонам. Кругом колыхались невысокие заросли густой мясистой растительности самых разных расцветок. Нечто, отдаленно похожее на мох, вымахавший до полуметра, хлюпало под ногами и набивалось в сапоги — к счастью, пока безуспешно.
Неба над головой не оказалось — его заменил плотно натянутый чуть колышущийся пузырь. А, температурный купол — я сразу узнал эту штуковину, существовавшую и в мое время.
— Мы в Ириате. — спокойно бросил я, разглядывая растущие прямо из мягких стен ложа и столики, а также единственного «встречающего» — причудливую помесь черного слизняка и бурого краба с почти человеческой головой. Разница в основном в толстенной шее, перепончатых ушах и четырех пластинчатых челюстях вместо двух наших. В остальном — вполне сносная харя.
— О-па! — криво улыбнулся незнакомцу Виктор. — А Ириат разве не нейтрален? Ты, вроде, упоминал…
— Предположительно. — коротко ответил я.
Попав в новый мир, мы автоматически перешли на разговорный язык местных. В Ириате, как в мире преимущественно подводном, язык не один. Но мы оказались в воздушной части мира, так что сумели изучить язык Миллиона и говорить на нем.
Пусть и с жутким акцентом, явно раздражающем хозяина помещения — вон как зашуршал панцирем. У Искателей это означает смущенное недовольство.
— Ты Искатель? — решил уточнить я. Мало ли что за прошедшие тысячелетия изменилось в видовом делении разумных Ириата. В мое время все подводные обитатели звались Господами и делились на виды уже внутри себя, не по функциям, а биологически. А вот все, кто живет на небольших клочках суши, зовущихся Архипелагом Миллиона, искусственно «скорректированы» Господами, которые разделили виды сухопутных по выполняемым в обществе функциям. Садоводы, Растители, Кормящие, Строители… и так далее. Ну и Искатели — раса, выращенная для занятий наукой, неинтересной Господам.
Хозяин дома кивнул.
— Это так, существо. Ты смог опознать мой вид по внешним признакам. Это радует. Это значит, что ты не безумный дикарь. Но кто ты? У меня четыре равновероятных варианта.
Мы переглянулись. Ну и ну! Неужели даже ученые Ириата позабыли, как выглядят люди? Допустим, Господа закрыли мир от контактов — но историю же тут должны изучать?
— Я человек. — не стал томить ученого я. — Обитатель Земли, центрального мира. Тебе ведь это о чем-то говорит?
Панцирь Искателя прерывисто защелкал, челюсти зашуршали. Эти существа не умеют скрывать эмоций — таковыми их селекционировали Господа, у которых с чтением чувств сухопутных всегда было плохо. Этот Искатель явно восторженно-задумчив. Сухопутные Ириата, не желавшие жить под пятой всевластных Господ, нередко становились в прошлом моими союзниками в войнах. Так что что-то я в их мимике понимаю.