На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Штутман Самуил

В декабре т.г. Капцевич, объявил приказ военного министра № 117 от 6 декабря 1838 г. об увеличении окладов жалования по Военно-сухопутному ведомству, сообщил, что император распространил «Монаршие щедроты свои и на корпус внутренней стражи». Однако «щедроты» получили лишь С.-Петербургский н Московский внутренние гарнизонные батальоны, да помощники окружных генералов, состоящие на армейском положении, несколько меньшие оклады обрели офицеры трех Архангелогородских и двух Казанских батальонов, находившиеся на полевом гарнизонном положении. Остальным офицерам ОКВС оклады жалования тоже были увеличены, но гораздо меньше, чем армейским и служившим в перечисленных батальонах¹⁷².

В целом, несмотря на отличающийся от армейского порядок комплектования, офицерский состав внутренней стражи оправдал свое назначение и выполнил возложенные на него обязанности. Многие генералы и офицеры имели замечательные боевые биографии, среди тех, кому довелось служить в ОКВС, были участники знаменитых суворовских походов, Отечественной войны 1812 года и последующих кампаний, других войн, где они проявили чудеса храбрости и самоотверженности, совершили боевые подвиги, стали кавалерами многих орденов.

Имена П.М. Капцевича, К.П. Рейбница, Н.И. Гартунга значились на стене в Храме Христа Спасителя, возведенного в честь победы над Наполеоном, наряду с другими героями Отечественной войны 1812 года¹⁷³.

5. Упразднение ОКВС

Время реформ

России не миновать преобразований. Это прекрасно понимал новый государь, особенно после подписания унизительного для России Парижского мирного трактата. Старые николаевские порядки получили почти единодушное осуждение. Поражение в войне грозило опасностью превратиться во второразрядную державу. А от крепостного крестьянства всегда исходила, а теперь и усилилась, угроза поколебать трон и все, на чем он держится. Вообще поражение в войне создает предпосылки к революции. Но нельзя было стоять и топтаться на месте, нужны решительные шаги на пути от заскорузлости к прогрессу. «Революция, – как писал поэт В.А. Жуковский, который был воспитателем Александра II, – есть безумно губительное усилие перескочить из понедельника прямо в среду. Но и усилие перескочить из понедельника назад в воскресенье столь же... губительно»¹⁷⁴. Страна переживала государственно-политический кризис и необходимо было искать выход из него. Общество ждало либерализации жизни, послабления режима. Отвечая или уступая этим настроениям, император согласился на долгожданную отставку нескольких, казалось, непоколебимых персон. Ушли с государственно-политического олимпа министр внутренних дел Бибиков, главноуправляющий путями сообщений и публичными зданиями Клейнмихель, бывший военный министр, председатель Государственного совета Чернышев, министр иностранных дел Нессельроде. Пришли новые государственные деятели, возглавившие важнейшие ведомства: С.С. Ланской – Министерство внутренних дел, Д.А. Милютин – Военное министерство, A.M. Горчаков – Министерство иностранных дел и др. Но среди сановников было немало консерваторов, противников реформ. Грядущие преобразования тревожили крепостников, но тут уж император проявил дальновидность и решительность. Выступая перед дворянами в Москве, он постарался рассеять всевозможные слухи, сказав, что он не намерен отменить крепостное право одним махом, но и дал понять, что лучше это сделать сверху, чем ждать, пока оно отменится снизу. Началась очень серьезная подготовка, приведшая, в конечном итоге, к тому, что Манифестом от 19 февраля 1861 г. была провозглашена отмена крепостного права в России¹⁷⁵. Крестьяне освобождались от крепостной зависимости, становились лично свободными, хотя до гражданского равноправия оставалось еще далеко. Всевластию помещиков-крепостников был положен предел, но крестьяне остались недовольны реформой из-за непоследовательности в ее проведении, вызванного ею «земельного голодания», ограниченной возможности пользоваться дарованной волей. Землю давали за выкуп помещикам в размере в 1,5 раза превышающем ее рыночную стоимость. И хотя выплату 80 % выкупной суммы брало на себя государство, крестьяне обязывались в течение 50 лет возместить долг с процентами. Земельные наделы были меньше участков, которыми пользовались крестьяне в крепостном состоянии. Крестьяне платили подушную подать, несли рекрутскую повинность. Сохранялось общинное землевладение.

Отмена крепостного права открыла эпоху великих реформ. Одна за другой были проведены: Университетская реформа (1863 г.), предоставившая высшим учебным заведениям большую самостоятельность; Земская реформа (1864 г.), которая ввела выборные органы местного самоуправления – уездные и губернские земства (позже – в 1870 г. – провозглашена Городская реформа); Школьная реформа (1864 г.), демократизировавшая сферу начального и среднего образования; Судебная реформа (1864 г.), введшая гласность судопроизводства, состязательность судебного процесса, суд присяжных, провозгласившая независимость новых судов; Реформа печати (1865 г.), отменившая предварительную цензуру для большинства книг и журналов.

Шла усиленная подготовка военной реформы, призванной заменить рекрутский набор всеобщей воинской повинностью и внести существенные изменения в одну из самых консервативных сфер государственной системы.

Великие реформы сыграли выдающуюся роль и заняли достойное место в истории России, они вызвали большой подъем в стране, воодушевление, вселили надежду на коренное обновление политической и экономической жизни в городе и деревне, возможное формирование правового гражданского общества в рамках конституционной буржуазной монархии.

Ретивый Лауниц

9 мая 1857 г. высочайшим приказом командиром Отдельного корпуса внутренней стражи был назначен генерал-лейтенант фон-дер-Лауниц Василий Федорович. Рассматривалось несколько кандидатур (генералы Фролов инспектор пехоты, Перфильев – начальник округа корпуса жандармов, Желтухин – директор Пажеского корпуса, Шепелев – начальник 4-й пехотной дивизии) и Лауниц, против фамилии которого сделана, очевидно, военным министром, пометка: «всех способнее»¹⁷⁶.

11 мая Лауниц, именуя себя командующим ОКВС, доложил военному министру генералу Сухозанету о вступлении в должность. Происходил он из старинного дворянского рода, берущего свое начало от Юргена Шмидта фон-дер-Лауница, которому в 1568 г. было пожаловано поместье в Курляндии¹⁷⁷. В.Ф. Лауниц родился в 1802 г. в г. Гробине (Курляндская губерния) в семье местного пастора (пробста). Два сына пробста пошли по военной стезе и оба стали генералами, положив начало военной династии Лауницев. Василий службу начал юнкером в 1819 г. в Елизаветградском гусарском полку, затем переведен в л.-гв. конноегерский полк, в составе которого участвовал в войне с Турцией (1829 г.), за боевые отличия был награжден орденом Св. Владимира 4-й степ.; переведен в адъютанты к начальнику штаба 2-й армии генералу Толю. Позже усмирял польский мятеж в 1831

г., за что награжден золотым оружием. С 1834 г. командовал Кинбурнским, затем Каргопольским драгунскими полками, с 1835 г. – Одесским уланским полком. В 1843 г. произведен в генерал-майоры, в следующем году назначен начальником штаба 2-го резервного кавалерийского корпуса. С 1848 г. возглавляет штаб инспектора резервной кавалерии, в 1851 г. назначен в Свиту е.и.в., в следующем году произведен в генерал-лейтенанты, продолжая заниматься делами штаба и инспектированием войск и округов военных поселений. Лауниц был службистом, человеком требовательным и педантичным. Вместе с тем, это был весьма компетентный военачальник, знаток кавалерийского дела. Он автор нескольких статей по военному искусству: «Из военно-походных записок о кампании 1829 г. в Турции» (Военный сборник. – 1874. – № 7), «Штурм Варшавы 25 и 26 августа 1831 г.» (Военный сборник. – 1873. – № 9) и др.

В помещенной о нем в Военной энциклопедии статье, в частности, говорится: «Суровые требования Лауница создали ему немало врагов из подчиненных. Сам Лауниц сознавался, что в первое время командования им Одесским полком он был вынужден принимать офицеров с заряженным пистолетом на столе. Но начальствующие лица... ценили честность, добросовестность, исполнительность и желание внести во всякое дело порядок».

Приняв ОКВС, Лауниц обратил внимание прежде всего на самые отдаленные подразделения – уездные команды. Анализируя причины побегов арестантов и других происшествий, он пришел к выводу о необходимости в первую очередь изменить состав этих команд и ликвидировать то неустройство, в котором они пребывали. «Состоявшие в них в большомчисле нижние чины порочной нравственности и порочные, нигде не могли быть столько вредны, как в сих командах, предназначенных для конвоирования арестантов, охранения казначейств и тюремных помещений, содействия гражданскому начальству в наблюдении за порядком и общественным спокойствием в уездах»¹⁷⁹. Поэтому Лауниц потребовал быть разборчивее при выборе офицеров, назначаемых начальниками этих команд, а всех штрафованных нижних чинов перевести в гарнизонные батальоны, заменив их преимущественно старослужащими «испытанной нравственности» (приказы № 216 от 21.Х.1857 и № 190 от 19.V.1858 гг.). Кроме того, все прослужившие вне родины 15 лет, хорошего поведения, имеющие установленные нашивки, переведены были в родные уезды. Точно так же переведены неспособные, имеющие ранения, особенно «украшенные знаками отличия и медалями, если они бодры и местную службу нести могут» (приказ № 148 от 22.IV.1858 г.). Он добился упразднения исправительных отделений при батальонах внутренней стражи, которые были учреждены в 1840 г., так как пользы от них не было, исходило лишь разлагающее влияние на нижних чинов (высочайшее повеление по этому поводу объявлено приказом по военному ведомству № 94 от 18.V.1861 г.). Одним из главных зол во внутренней страже Лауниц считал «дурное содержание нижних чинов». В упомянутом сборнике распоряжений по ОКВС по этому поводу говорится:

«Ни в одной части войск солдат в мирное время не несет столько служебных трудов, сколько во внутренней страже, ибо кроме фронтовых занятий наравне с армейцами и караульной службы в усиленном против сих последних размере, нижние чины внутренней стражи исполняют исключительно одни конвойную службу по препровождению арестантов и пересылаемых не в роде их людей» (имеются в виду рекруты, опоздавшие отпускники и т. п.).

Поэтому он занялся наведением порядка в обеспечении батальонов и команд продовольствием, потребовал от офицеров следить за правильным приготовлением пищи, обработкой выделенных огородов, чистотой помещений, опрятностью подчиненных (приказ № 128 от 11.IV.1858 г.). Особое внимание обращено на приращение денежного фонда (капитала) внутренней стражи. В 1861 г. были приобретены облигации Главного общества российских железных дорог на сумму 208437 руб. 73 коп. по биржевому курсу. Купили для батальонов и команд 143 швейные машинки. Лауниц потребовал от окружных генералов лично проверить состояние бань и наблюдать за обогревом казарм. Следуя правилам Свода военных постановлений, предписывал начальству при вступлении в брак офицеров «строго рассматривать... пристойность самих браков, а при браках нижних чинов – состояние, как жениха, так и невесты» (имеется в виду, конечно, материальное положение)¹⁸⁰. Он категорически запретил использование солдат на работах, не связанных с военной службой, предупредив, что «всякое покушение извлечь какую-либо собственную пользу от мастерства строевого солдата, хотя за плату, подвергает виновного преданию военному суду» (приказ № 374 от 18.XI.1858 г.). При осмотре ночлежных этапных пунктов по сибирскому ссыльному тракту, он установил, что «нигде не приняты какие-либо меры к доставлению конвойным нижним чинам возможности отдохнуть после трудов похода, и они принуждены, часто в мокрых от дождя и ненастья шинелях ложиться на голые нары», и потребовал прекратить это, обеспечить нормальные условия для отдыха, изготовив «соломенные маты толщиной в 11/2 вершка и подушки соломой же набитые» (приказ № 49 от 1860 г.).

Лауниц потребовал, чтобы в каждой роте был Устав гарнизонной службы, и люди знали его. В приказе по корпусу (№ 307 от 11.Х.1858 г.) он обратил внимание начальников на необходимость обучать нижних чинов грамоте. Позднее, проверив, как же выполняется его приказ, нашел, что «обучение нижних чинов батальонов внутренней стражи грамоте производится с меньшей заботливостью со стороны ближайшего их начальства». В циркуляре от 8 марта 1861 г. он требует ежегодно при инспектировании батальонов и команд обратить на это особое внимание и проверять успехи нижних чинов в грамоте¹⁸¹. Специальным циркуляром от 4 апреля 1861 г. он потребовал, чтобы проба пищи была с котлов, запретив носить ее на дом. Он взял под свой личный контроль комплектование корпуса, особенно офицерским составом. Он предлагает «наблюдать неослабно, чтобы офицеры, не приносящие пользы для службы, не оставались в батальонах, преграждая достойным производство в следующие чины» (циркуляр от 19 июля 1861 г.), приказы о зачислении прибывающих в корпус для продолжения службы военно-срочных арестантов после отбытия наказания отдавать каждый раз только после его разрешения (циркуляр от 30 июня 1861 г.).