На свои круги
Шрифт:
– А кто без греха? Бог милостив...- перебила его Ания, хотя мысленно просила себя молчать и не вступать с ним в перебранку – себе дороже будет.
Барон усмехнулся ещё громче, чем прежде.
– Без греха, наверное, ты у меня, моя жёнушка.- Улыбнулся, как оскалился.- Знаю я тебя, какая ты...
– Какая?
– Ведьма подлая...- прошептал.- Чую всем нутром ложь твою, а доказать не могу...
– Ваш кубок...
– К чёрту кубок!- перебил резко.- Ты – ведьма, ты обманула кубок! Я знаю, я чувствую это...
Тут уже усмехнулась Ания, не нашлась, что на это сказать, и промолчала. Поняла, что барона лучше не пытаться
– Куда это ты, дорогая?
– Я лучше пойду...
– Я ещё разговариваю с тобой! Куда это ты собралась? А ну стой! Стой! Кому говорю...
Он настиг её почти у самых дверей, поймал за локоть и толкнул спиной к стене, придавил раскрытой ладонью за дрожащее горло. Тонкие сильные пальцы бывалого воина утонули в шейном платке – вимпле. Барон метался взглядом по её лицу, будто искал в глазах, в губах подтверждение своих слов об измене.
– Я знаю... Я всё знаю...
– О чём?- шепнула на выдохе.
– Ты – изменница! Ты предала меня!
– Неправда!- Она дёрнулась, пытаясь сбросить с себя его руку, но безуспешно.
– Правда... Я знаю...
– Ничего вы не знаете... Пустите меня!- Чуть повысила тон голоса, пытаясь достучаться до сознания барона.
– Не знаю точно, где, как и когда... Но чую измену... Ты не обманешь меня...
Ания усмехнулась на его слова. Чует он измену, тоже мне, пёс охотничий, со своим чутьём, выискался тут... Поздно уже обвинять в чём-то, если измена и была, то воды с тех пор уже много утекло... Артин уже ходит... Так что...
– Пустите!- Вцепилась двумя руками в его запястье, но только почувствовала, как пальцы барона ещё больше впились в горло.- Хватит, прошу вас...- прошептала сипло севшим голосом.- Пожалуйста, милорд...
– Измену калёным железом выжгу...- шептал своё в лицо побледневшей жены.- Знаю. Всё знаю...
– Пустите, милорд...
– Ведьма коварная... Ходишь тут, улыбаешься, глаза отводишь, чтоб не видел правды... Про грехи говоришь? Про свои расскажи... Про измены свои, про подлости за моей спиной... Знаю всё, всё про тебя знаю...
– Не надо, пожалуйста...- шептала, а сама видела алые круги перед глазами. Ведь задушит её, убьёт всердцах, если и пожалеет, то только потом. Да и кто осудит его? Скажут, барон вернулся злым и сорвался нежданно-негадано, покается у епископа, заплатит, пошлёт дар в монастырь, и все забудут о ней, что была такая. Или как в прошлый раз тогда хотел, устроит для всех её самоубийство, задушит и повесит где-нибудь на балке под потолком, все скажут, сама удавилась, не смогла жить с мужем извергом. Сын наследник у него теперь есть, а захочет, новую девушку найдёт... И снова будет мучить...
Правая рука скользнула на пояс, там, где кошелёк кожаный висел на стянутом шнурке, после шитья убрала туда иглу и нитки, там ножницы есть маленькие, только-только нитки обрезать... Нашла их и с силой, с яростью несколько раз воткнула в руку барона, пока пальцы его хватку не ослабили, не отпустили её.
Неожиданная боль отрезвила барона, а вид крови на руке ошарашил – откуда? Ания съехала по стене, закашлялась сдавленным горлом.
– Ты что? Ты чем? Это как? Вот ведьма! Ах ты...
Кинулся к ней, успел пнуть, хотел в живот, но Ания смогла чуть повернуться и сумела закрыть живот ногами, сапог барона попал ей в бедро, юбки платья смягчили удар, но синяк
– Подлая... подлая ведьма...- зло шептал барон Элвуд, зажимая второй рукой кровоточащую кисть.- Тыкать меня? Вздумала тоже... Да я тебя...- Пнул ещё несколько раз, попадая в ноги и в руки, которыми заслонялась баронесса.- Я твой муж, я – твой господин... А ты... Ты – подлая, коварная... Лживая... Ещё в монастыре жила, взял тебя оттуда... Сгноить тебя мало... Руку на меня? Я тебе покажу... Чтобы забыла, как это делать... Чтобы впредь знала...
Говорил и опять пинал жену с каждой фразой, вымещал на ней всю свою злость и досаду, все обиды, что в последнее время навалились. Всю свою жизнь всё, что творилось вокруг, представлялось ясным и понятным. Все события жизни своей пропускал через себя и считал, что всё делал правильно, сообразно со своей совестью, со своим пониманием. И никогда не ошибался, всё правильно выходило. А тут...
В первый раз так ошибся. В первый раз всё так вышло. И что? Что теперь будет? Что станет в будущем, если король передаст ему графскую корону? Этот щенок, молокосос, сеньором его, что ли, станет? И эта тут ещё рот открывает! Нашлась тут, борец за правду! Ложь вокруг, везде сплошная ложь!
Ания сумела подняться на ноги. Нет, она не плакала почему-то, лишь кусала губы, переживая и терпя боль в тех местах, куда попали пинки барона. Откашлялась и заговорила негромко:
– Я вас предупреждала, я говорила вам, убрать его подальше, но вы меня не слушали... Я говорила, что он какой-то странный, что он что-то не договаривает... Вы держали его у самого сердца...- Усмехнулась.- А когда я сказала, что он, оказывается, поступает честно и благородно, вы тут же решили действовать наоборот...- Снова усмехнулась.- Пусть он будет графом... Пусть он станет вашим сеньором, пусть он придумает вам такое наказание, чтобы за всё отомстить разом, да ещё и с лихвой. Пусть он станет графом Гавард, я молюсь об этом... И он им станет, вот поверьте моему слову.
– Заткнись!- Барон надвинулся на неё угрожающе, замахнулся правой ладонью в крови, собираясь ударить, и Ания попятилась к двери.
– Поделом вам,- шепнула зло.- Вы это заслужили... И я рада, я очень рада, что жизнь поддала вам этого пинка...
– Ах ты!- Он бросился на неё, но Ания успела толкнуться в дверь кухни, вывалилась и захлопнула её за собой. Она ждала, что барон бросится за ней, догонит, снова схватит за горло, будет душить, вымещая всю злость на ней, но он не вышел из кухни. И баронесса бросилась к себе так быстро, как могла после пережитых побоев. Только сейчас она почувствовала, как всё болит, шаг ступить больно.
Сколько можно? Почему она должна это всё терпеть? Какое он имеет право так поступать с ней? Он ведь чуть не убил её, чуть не задушил её голыми руками!
В последнее время он только подозревал её, косился, мог ударить по лицу, толкнуть, но чтобы вот так, как сегодня? Нет, такого он себе не позволял. Он мог избить, ещё до рождения ребёнка он мог это сделать, но чтобы попытаться убить её? Он не делал подобного ни разу. Он угрожал, что может это сделать, говорил, что может приказать убить её, когда обвинял в измене, но всё время что-то останавливало его. Сегодня же он сам не остановился бы... Он сделал бы это... Он бы убил Анию, такой ненавистью горели его глаза, что сомнений не было.