На свои круги
Шрифт:
Она пришла в детскую и глянула на спящего ребёнка. Няня с тревогой смотрела в лицо.
– Миледи, что случилось? Он был там?
– Мы уезжаем... Сейчас же...
– Что? Куда? Зачем?
– Мы едем в Арвин. Это далеко. Предупреди на конюшне. Я соберу ребёнка и немного вещей. Ты едешь со мной, скажи кормилице, она едет с нами. Нам надо будет два человека из охраны. Сейчас «сорок дней короля», мы проедем без проблем. Быстрее, Пэмма, не теряй время! И никому не говори, куда мы едем... Хорошо?
Няня смотрела во все глаза, не веря своим ушам.
– А барон?
– К чёрту барона! Я не хочу его больше видеть!
–
«Пусть беснуется, пусть жалеет самого себя... Мне надоело. Я уеду туда, где меня любят и не будут пинать ногами. Пусть он попробует достать меня в Арвине, пусть попробует вернуть меня, если сможет... Я не вернусь... Я больше сюда не вернусь... Орвил, ты же примешь меня? Помнишь, ты звал меня с собой? Я еду к тебе, еду прямо сейчас...»
Не прошло и часа, как баронесса и нужные ей люди покинули замок, барон Элвуд так и не вышел из кухни.
Прошли дни долгой дороги, и уставшие люди прибыли в Арвин. Все эти дни Ания боялась, что разъярённый супруг догонит её дорогой и вернёт обратно, как это случилось год назад, когда он всё испортил. Но всё обошлось почему-то. Никто не догнал её и не остановил.
Потом она начала бояться, что поступила неправильно, что не должна была делать всего этого, не посоветовавшись с самим Орвилом. А вдруг его не будет в Арвине? Прошёл год с последней встречи. Что, если он уже женился, и в замке его управляет хозяйка? А Ания тут нагрянет со своей маленькой свитой: с сыном, с нянькой, с кормилицей, со слугами и охраной. И что дальше? Ей укажут на порог? А она сама-то с ног валится, что говорить про людей, сколько дней не покидающих седла? Все голодные, не выспавшиеся, раздражённые, от усталости даже говорить не хотелось. А вдруг всё зря? Вдруг всё пустое?
Но она ошиблась.
Орвил оказался дома, за этот год он не женился, сам встретил её и маленького сына, не говоря ни слова, так притиснул к груди, что у Ании навернулись на глаза слёзы благодарного счастья. Всё закончилось, она пришла туда, где её любят и не сделают больно. Никогда.
Потянулись дни покоя и счастливого лета. С первых же дней она влюбилась в Арвин, в его сады и ручьи, в пение птиц и яркое солнце, в тёплые дожди и южный ветер, в приветливых добрых людей вокруг. Она впервые в жизни ощущала себя счастливой как никогда. Рядом был любимый человек и его ребёнок. Она жила эти месяцы простым женским счастьем, и наивно думала, что всё это будет бесконечным.
Орвил рассказал ей про Эрвина всё, что знал, познакомил её с его маленьким сыном, и вместе они ждали вестей из Королевского Суда, молились за удачное разрешение дела. Когда начался сам Суд и нужны были свидетели, Орвил уехал туда давать показания и вообще присутствовать на судебных разбирательствах. Вместе с ним уехал Виран – слуга Эрвина, он, оказывается, тоже был свидетелем. Ания осталась одна с детьми. Ждала хороших новостей.
И они пришли. И совсем нехорошие.
Оказывается, в тот день, когда она покинула Дарнт, барона Элвуда хватил удар. Он долго болел, но так и остался прикованным к кровати. Ходить он больше не мог. Вот поэтому он не кинулся за ней в погоню и не пытался всё это время вернуть жену домой. Через месяц его болезнь вернулась, ему стало ещё хуже. Теперь он не мог разговаривать и только ждал смерти. Монах, приближённый к нему, ещё понимал его звуки и жесты, он писал последние распоряжения барона, и тот потребовал вернуть законную жену домой. Так Анию нашло письмо из Дарнта.
Целый
Всю дорогу она думала, что её ждёт. Что уготовил ей и её сыну барон Элвуд? Как он сейчас выглядит? В каком он состоянии? И думая о нём, она всё время возвращалась и возвращалась в тот последний день в Дарнте, в тот момент, когда она видела своего супруга последний раз. Злобного, кидающегося проклятьями и обвинениями, творящего боль и расправу. Помнила его руки на своём горле, удары его пинков...
Тогда он бы убил её, не раздумывая, убил без жалости и сожаления. Интересно, а она сейчас, что испытает, увидев его бессильным и обездвиженным стариком? Почувствует ли она облегчение или проявит милосердие в эти последние минуты жизни жестокого мужа? Будет ли сочувствовать ему или будет злорадствовать? Какие чувства он вызовет в её сердце сейчас?
Громада замка возвышалась мрачно и неприветливо. Сколько лет она прожила здесь без радости, в страхе и в тревоге. Здесь она влюбилась, здесь родила сына, здесь рассталась с детством и наивными мечтами.
«Проклятый Дарнт! Ты всегда только делал мне очень больно, ты не дарил мне счастья и покоя. Арвин, где я прожила считанные месяцы, стал мне ближе и роднее тебя. Ты чужой, я считаю мгновения до того мига, как я вновь покину тебя. Покину и больше не увижу...»
Вид парализованного барона Элвуда вызвал у неё смятенные чувства, не жалости и не злорадства. Сильный, волевой воин, привыкший сам водить своих людей в бой, лежал на высокой подушке и рассматривал её у порога бессильным слабым стариком, обречённым на одиночество. Рядом были лишь слуги, те, кого он раньше не гнушался избивать по поводу и без. Пажи и оруженосцы, что раньше воспитывались здесь, вернулись по домам, оставив своего воспитателя, их отцы, скорее всего, подыскивают им новые места.
Замок опустел. Не было даже вечных приживалок, которых всё время было в избытке за столом и вообще... Остались одни слуги и те, скользили тенями в полумраке пустого замка.
Ания прошла в глубь комнаты, ступая по полу и разбросанным по нему веточкам лаванды и мяты. Кто-то заботливо делал это, пытаясь освежить комнату лежачего больного. Кто? Кто-то из слуг или горничных? А не всё ли равно?
– Где нашло вас моё письмо, миледи?
Это был монах-поверенный, может быть, из ближайшего монастыря. Он смотрел на Анию выжидательно, будто ждал неприятностей от неё. Наверное, он уже слишком долго был монахом, что за годы, проведённые в изоляции, научился бояться женщин. Он был среднего возраста, чисто выбрит, а правый глаз его безбожно косил.
– Это вы писали мне?- спросила в ответ, а сама добавила:- В Арвине, у барона Орвила...
При этих словах барон Элвуд громко хмыкнул и заворочал головой, подминая подушки, хрипел, силясь что-то сказать.
– Вашему супругу это не нравится...- прошептал монах.
«Да нет, ему не просто это не нравится, этот факт просто-напросто злит его...- подумала Ания с мысленной насмешкой.- А ты как хотел? Ты будешь пинать меня, а я безропотно всё сносить и сидеть рядом? Ну уж нет, дорогой...»