На свою голову
Шрифт:
Результаты получились шокирующими. Из всех проэкзаменованных Историю Магии не знал никто, кроме четверых чистокровных, да и те свои знания приобрели не в школе. А уж если учесть, что чистокровных было куда больше, чем четверо — ситуация выглядела просто удручающей. Никто из магглорожденных не знал ни истории, ни традиций волшебного мира. Да что там магглорожденные… когда их не знали как минимум треть полукровок и даже кое-кто из учителей. Не лучше дела обстояли и с маггловедением. Слушая ответы учеников о том, как якобы живут магглы, экзаменаторы только за головы хватались, не понимая как и когда школа успела так деградировать. С ЗОТИ всё было так же печально. Даже банальнейший Экспеллиармус выпускники Хогвартса осваивали уже после школы, например, в Академии авроров, либо не осваивали вовсе, если этот навык никак не был связан с их работой. Познания в Трансфигурации были неплохи, но совершенно неприменимы в реальных жизненных условиях. Практически никто не знал, как трансфигурировать из ветки зонт или плед, но нашлось немало способных превратить заварочный чайник в черепаху. Подтвердить свою квалификацию перед
Внеплановое заседание Визенгамота, завершившееся для него снятием с поста верховного чародея, стало для Альбуса ударом.
Дебаты на заседании вышли жаркими. Своё место Альбус защищал яростно. На упрёки в том, что председательство в Визенгамоте мешает с должным рвением управлять делами школы, он огрызался, разя противников словесным мечом, напоминая им о десятилетиях успешной работы и доказывая, что вся нынешняя ситуация является не чем иным, как несчастливым стечением обстоятельств. И вот, когда казалось, что победа уже близка и своё кресло отстоять удастся, в спор вклинился молчавший до этой поры мерзавец Малфой. С невыносимым пафосом этот стервец не только акцентировал внимание спорящих на тотальном незнании выпускников Хогвартса основ волшебного мира, но и напомнил, что с тех пор, как он, Альбус, стал сначала заместителем директора, а после и директором, количество изучаемых предметов сократилось вдвое. А после ещё и заявил, что человек, попустительствующий профанации волшебного сообщества, недостоин быть главой верховного суда Магической Англии и… директором Хогвартса. И это похоронило все попытки удержать своё место. Нет, спихнуть Альбуса Дамблдора с поста директора, Визенгамот был не властен, а вот лишить должности верховного чародея… Несмотря на все усилия, доводов и возражений Альбуса никто больше не слушал и не слышал. Все как с цепи сорвались, каждый стремился донести до окружающих своё «бесценное» и, разумеется, совершенно нелояльное к Альбусу, мнение. Спасибо хоть речей о растлении больше не заводили. Слава Мерлину, от этих грязных подозрений и обвинений ещё до заседания удалось отмыться, пусть и самым радикальным образом. Правда, если судить по косым взглядам визенгамотских дармоедов, осадочек у многих всё же остался… Как бы там ни было, с общим тезисом, что человек, допустивший столько нарушений во вверенной его заботам школе, не достоин быть руководителем главного судебного органа страны, согласились пусть и не все, но многие. И как результат, спустя всего час, после того, как Малфой влез в спор, Визенгамот большинством проголосовал за избрание нового главы.
И вот теперь директор метался по своему кабинету, топал ногами, дёргал себя за и без того всклокоченную бороду, чем напоминал безумца, не слыша звона так успокаивавших его когда-то колокольчиков, злился ещё сильнее и ругался, ругался, ругался… Вонючие козлы! Самоуверенные дебилы, которые десятилетиями заглядывали ему в рот, вдруг решили, что вправе самостоятельно вершить судьбы людей и страны! Выкидыши корнуэльских пикси, как они посмели забыть о его заслугах?! Ну ничего, ничего… Вот удастся возродить Тома и все своё получат! Каждый, кто хоть раз косо взглянул в его, Альбуса, сторону пожалеет об этом! Никто не уйдёт от расплаты! Ну как, как они посмели?!
Почему-то самым нелепым и обидным в этой ситуации, Альбусу казалось то, что он, человек, которому удалось выкрутиться после обнаружения в школе артефактов, потерял место верховного чародея из-за никчёмной и в общем-то безобидной дуры! То, чего не произошло ни из-за тролля, ни из-за несостоявшейся гибели Поттера, ни из-за артефактов и прочего, случилось из-за досадной случайности! С момента идиотской выходки не прошло ещё и десяти дней, и вот уже Альбус не верховный чародей, вся страна стоит на ушах, требуя улучшить образование, а за преподавательским столом в Большом зале сидят чужаки, которых министерство назначило на места удобных, лояльных к директорским чудачествам людей. И во всём виновата она — мордредова недогадалка, неспособная прозреть даже своё собственное будущее!
Сибилла — чокнутая алкоголичка, чтоб её дементор поцеловал! Бухала с самых каникул, не просыхая, вот и допилась до розовых единорожков! Эсмеральда, мать её, недоделанная! С чего ей только в пьяную башку тюкнуло про «коварное растление» упомянуть? Нужно, ох нужно было её хоть иногда отпускать по мужикам побегать, глядишь, хоть этой дури не сболтнула бы. А так, чтобы избежать обвинений и подозрений, Альбусу пришлось требовать применения веритасерума. Не к себе, к Сибилле. То, что никаких растлений и домогательств никогда не было, она на суде, конечно, подтвердила, но плюсом к этому рассказала ещё и о своих попойках, и сколько кулинарного хереса вытаскала со школьной кухни, и как часто бренди заказывала, и как ради развлечения учеников фальшивыми предсказаниями смерти запугивала. Зря, ох зря он так долго тянул. Нужно было вопрос с этой идиоткой раньше решать, но всё думал, что пригодится, сыграет отведённую ей роль, как по плану было намечено… Ну кто ж знал-то?! Ну керосинила себе потихоньку, пургу гнала, студентов пугала. А по большей-то части сидела в своей башне и не высовывалась. Как было предположить, что её вот так вот прямо в Большом зале накроет, да ещё и в самый неподходящий момент?!
Нет, определённо, в этот раз дела в школе сложились хуже некуда. Даже когда акромантула ловили
Но хуже всего вышло с ЗОТИ. Люциус Малфой, ехидно усмехаясь, сообщил, что раз уж должность проклята и достойных кандидатов в профессора не сыскать, то и сохранять её не стоит. А потому со следующего учебного года часы отведённые на ЗОТИ поделят между двумя новыми предметами: «Бестиарием» и «Защитной магией». Однако, раз уж в этом году ничего не исправить, в течение оставшихся месяцев преподавать и готовить детей к сдаче экзамена будет сотрудник аврората, в любом случае знающий пресловутое ЗОТИ лучше, чем так называемый «профессор» Дож. Это стало не просто отвратительной, а совершенно чудовищной новостью! Ведь таким образом ссылаться на проклятие, отпугивающее достойных претендентов и не позволяющее профессорам преподавать ЗОТИ дольше одного года, становилось невозможным. Нет предмета, нет проклятия! А раз так, то ни самовлюблённого идиота Локонса, с которым уже существовала договорённость, ни послушного мямлю Люпина протащить на новые должности не удастся. Никто не позволит принять на работу оборотня, если от желающих стать профессором Хогвартса отбоя нет. Впрочем, попытки предпринятые этой осенью и так доказали, что Люпина к школе ближе чем на милю никто не подпустит. И всё же, в глубине души Альбус лелеял надежду, что если удастся повернуть всё в нужную сторону… Но «куда нужно» ни в какую не поворачивалось. Напротив, каждая его идея, каждая попытка всё исправить приводили к совершенно непредсказуемым результатам, усугубляя и без того сложное положение ещё больше. А ведь исподволь уже продвигалась идея устроить Турнир Трёх Волшебников, но без возможности протащить в Хогвартс Грюма, она теряла всякий смысл!
Устав бушевать, Альбус гневно потряс кулаком, угрожая притаившимся где-то вовне врагам, и обессиленно упал в кресло. Он вне всяких сомнений мог восстановить своё влияние, но для этого требовалось как можно скорее доказать возможность возрождения Волдеморта и реальность угрозы для волшебного мира. А значит, необходимо было любой ценой снова заставить обывателей говорить о Мальчике-который-выжил, и тут всё снова упиралось в Поттера. Того самого недоумка-Поттера, с которым с самого первого дня пребывания в школе всё шло через пень-колоду.
Альбус нахмурился и, нервно почесав ляжку, прикрыл глаза, чтобы не раздражаться хотя бы от весело светящего в окно солнца и насмешливо-довольного вида Фоукса. «Может быть устроить к концу учебного года «визит» в Хогвартс неупокоенного духа Волдеморта? Да не так, как планировалось изначально: тихо, так сказать, «камерно», для одного только Поттера, а с размахом, с помпой. Так, чтобы самому стать в глазах общественности спасителем национального героя. Как жаль, что планы снова необходимо менять… Анх. Как всё-таки удачно, что ещё на каникулах для новых целей он выбрал именно анх. Даже если всё придётся переигрывать, этот символ идеально впишется в любой расклад. И свиток… Мальчишка уже видел свиток и заинтересовался им, что тоже на руку. Да, определённо, ближе к экзаменам и явление Волдеморта, и спасение Поттера состоятся, но вот расставить декорации и дать мальчишке пищу для размышлений, нужно поскорее…»
Хоть начавшиеся с пляски Трелони перемены и оказались неожиданно масштабными, после всех предыдущих скандалов, никого они особо не удивили. Ну подумаешь, выперли эту самую Трелони за пьянство. Ну Дож, что было вполне логично и ожидаемо, вылетел из Хогвартса вместе с нею. Ну предложили профессору Кетлберну подумать об отставке, пообещав к новому учебному году найти ему замену, и тот со слезами на глазах поблагодарил благодетелей. Как оказалось, уволиться старик хотел уже давно, но Дамблдор всё не отпускал, мотивируя это тем, что замены не найти, а у него, то есть Кетлберна, бессрочный контракт. Ну Бинса развеяли, потому что на место преподавателя Истории магии нашли нормального учителя, а оставаться в Хогвартсе рядовым привидением он не пожелал. Ну уволили за профнепригодность мадам Хуч и профессора Бербидж. Сами виноваты. Если учишь детей полётам, то не фиг оставлять их без присмотра, пока они на метле не освоятся. А когда освоятся, следить нужно тем более. Когда проверяющие узнали статистику посещений больничного крыла после уроков полётов, вопрос о продолжении сотрудничества школы с мадам Хуч отпал сам собой. С профессором Бербидж вышло ещё проще. Квалификационной комиссии достаточно было услышать, что магглы носят напудренные парики, ездят в колясках запряжённых ослами и смотрят кино. Как оказалось «кино» в представлении профессора маггловедения — это большое белое полотно, на котором с помощью прожектора показывают картинки, а стоящие рядом актёры читают текст к ним. Если учесть, что старшие Крэбб и Гойл уже давно открыли в Косом переулке первый кинотеатр для магов, некомпетентность профессора Бербидж была просто вопиющей.