На свою голову
Шрифт:
— Какого Гадеса, дракон делал в твоей хижине, когда тебе велено было продолжать держать его в пещере?! — зло зашипел директор, требуя ответа на главный из мучивших его вопросов.
— Дык это… я ж давеча кормить его ходил, а там натоптано было. Шлялся неподалёку кто-то… — Хагрид отвёл заплаканные глаза, заставляя заподозрить, что «неподалёку» находилось как минимум в нескольких милях и оказалось просто удобным предлогом, чтобы притащить горячо любимого питомца обратно в школу.
— Мне почему ничего не рассказал?
— Дык вы ж это… печалились все последние дни о чём-то, по замку всему бегали — не поймать. А я это… подходил к вам, за Поттера отчитаться хотел, что это рассказал, значит, ему про Сильвануса пару историй, как вы велели. И что Норберта найти могут, потому как в горах кто-то шныряет, сказать хотел, а вы всё:
— Это дракон, идиот! Он не может замёрзнуть, даже если его поселить жить на леднике! — заорал окончательно вышедший из себя Дамблдор, топая ногами. То, что сотворил этот Мордредов недоумок было выше его понимания. В нарушение приказа тайком притащить огнедышащую тварь обратно в Хогвартс! И это в то время, когда сам Альбус на волосок от того, чтобы лишиться директорской должности!
— Норберт у меня смирный. Его Сильванус напугал, когда в дверь ломился, вот он и взбрыкнул…
Последующие разборки не дали ровным счётом ничего. Хагрид совершенно не понимал, чем присутствие на территории школы «махонького дракончика» может грозить «великому человеку — Дамблдору», и единственное, что его пугало, это возможность вновь оказаться в Азкабане. То, что там же без особых усилий может оказаться и сам «великий человек», Хагрид как-то в расчёт не принимал. Приказав раз и навсегда запомнить, что он, Альбус Дамблдор, до сегодняшней ночи ни о каком дракончике Норберте слыхом не слыхивал, директор покинул камеру. Конечно, куда лучше было бы превратить недоумка в таракана и прихлопнуть, а потом вместе с аврорами искать сообщника, помогшего леснику сбежать, но чары на великанью шкуру не действовали и пришлось ограничиться малым.
Не позабыв восстановить чары и подправить память охранникам, Альбус же через несколько минут с самым озабоченным видом шагал на встречу с главным аврором, обещая себе сгноить Хагрида в Азкабане и больше никогда не связываться с недолюдьми, какие бы выгоды это ни сулило.
Глава 39
Беспокойная ночь плавно перетекла в не менее суматошное утро. Всю ночь очевидцы происшествия, снисходительно усмехаясь, делились впечатлениями со своими менее отважными однокашниками, не стесняясь преувеличивать и сгущать краски. Шокированные наличием дракона преподаватели, никого не останавливали и по спальням не разгоняли, и паломничество в совятню затянулось до рассвета. А уже за завтраком те счастливцы, которые успели отправить письма первыми, отчаянно зевая, читали ответы из дома.
Мальчишки, хоть и не выспались наравне со всеми, пребывали в отличном настроении. Во-первых, из-за того, что о драконе все узнали несколько раньше, чем планировалось, миссис Забини уже посреди ночи смогла отправить заранее заготовленные письма знакомым из МКМ. А во-вторых, Блейз оказался достойным сыном своей матери. Да, рассказывать о драконе в первоначальные планы не входило, но раз уж Пивз всё равно всех на уши поставил, то почему было не воспользоваться случаем? Запустить сплетню и при этом не подставиться, оказалось на удивление легко. Пока в главном холле все бегали туда-сюда, задавая друг другу одни и те же вопросы, Блейз времени даром терять не стал. Раз уж есть спрос, то… Пихнув Грега в бок, он сообщил ему театральным шепотом: «Вон тот парень сказал, что в пожаре виноват дракон!», и ткнул пальцем в самую гущу взбудораженных студентов.
— Какой? Какой парень? — тут же влезла в разговор какая-то гриффиндорка.
— Да вон тот, — Блейз снова махнул рукой. — Ой, он уже ушёл куда-то. Я мимо проходил, а он сказал это и засмеялся. Пошутил, наверное. Он так… — Забини сосредоточенно нахмурился, но девушка уже утратила к нему интерес. Она спешила поделиться потрясающей новостью с другими.
Этого оказалось достаточно, чтобы сплетня о драконе начала передаваться из уст в уста, и все повалили на улицу. Ну а когда несколько десятков студентов лично увидели и плюющегося огнём дракончика, и суетящихся авроров, и конвоируемого в замок связанного Хагрида, и активно берущую интервью Риту Скитер, уже никто, даже если бы захотел, не вспомнил, с чего всё завертелось.
Опросы студентов начались сразу после завтрака. Начало этому процессу ещё ночью положила Скитер, вызванная Люциусом сразу же, как
Так дошла очередь и до мальчишек. Гарри с друзьями, как и все прочие, глядя в суровое лицо представителя закона честными-пречестными глазами, уверяли, что знать ничего не знают, а если бы увидели дракона, то прямо тут же, не сходя с места, умерли бы от страха. И им без труда верили: ведь кто в их возрасте способен, увидев дракона, не перепугаться до полусмерти и не растрепать об этом другим?..
Как бы там ни было, но после всего произошедшего можно было с уверенностью утверждать — если кто-то из власть имущих и хотел бы не поднимать запредельной шумихи, теперь это сделать было попросту нереально. Тем более, что Скитер постаралась на славу. Она не только за пару часов настрочила для утреннего выпуска красочную, повергающую в трепет статью, но и, отправляясь в Хогвартс, не позабыла прихватить с собой отличного колдографа. Небольшой в общем-то дракончик, на колдографии выглядел истинным монстром, извергающим столб смертоносного пламени, что привело читателей «Пророка» в священный ужас. Получившие сначала письма от своих чад, а затем и газету с доказательством истинности их слов, обыватели пребывали в ярости и жаждали крови. Для нервов родителей, уже достаточно измотанных троллем и акромантулами, дракон оказался перебором. То, что вслед за некомпетентными учителями школа лишилась неадекватного лесника, мало кого устроило. Все с нетерпением ожидали смещения Дамблдора с директорской должности.
Выкроить хоть немного времени, чтобы спокойно всё обдумать, Альбусу так и не удалось. Попечители, авроры, представители Отдела по контролю за особо опасными существами ходили к нему, как к себе домой, не дожидаясь разрешения и приглашений. И все требовали ответа на одни и те же вопросы: как и почему дракон вообще оказался на территории школы?!
Альбус скрипел зубами, негодовал в душе, призывал на головы, никак не желающих оставить его в покое чинуш, самые страшные проклятия, но внешне недовольства не выказывал. Как бы прискорбно это ни было, но не в том положении он находился, чтобы нос задирать и наглецов на место ставить. Ах, как же не вовремя его лишили поста верховного чародея в Визенгамоте. Ведь случись подобное раньше и проще простого было бы дело если и не замять, то спихнуть всю вину исключительно на Хагрида или неизвестного злоумышленника. А теперь приходилось давать показания, объясняться, увиливать от скользких тем.
Воспользовавшись тем, что наконец-то пришло время завтрака, Альбус попытался было сбежать от расспросов в Большой зал, но и тут его ждало глубокое разочарование. Едва он приоткрыл дверь для преподавателей, как в неё спикировала встрёпанная и крайне агрессивно настроенная сова с красным конвертом в клюве. Выронив письмо ему под ноги и громко заухав, она взмыла вверх. Раньше, чем Альбус успел уничтожить проклятый вопиллер, в дверь ворвалось ещё с десяток птиц. Проклятые красные конверты были у каждой из них. Письма падали к его ногам одно за другим, а в так и оставшуюся приоткрытой дверь, ломились всё новые и новые птицы. Не имея ни секунды на то, чтобы сотворить хоть одно уничтожающее заклинание, Альбус уворачивался от писем, крыльев, клювов и лап до тех пор, пока предпринимать что-то не стало слишком поздно. Первый из доставленных вопиллеров взорвался, выплеснув негодование отправителя в отборных матюгах. Следом начали взрываться и остальные. Содержание их варьировалось от простой ругани до истинных шедевров нецензурной лексики, а вот финальные пожелания адресантов разнообразием не отличались: все, как один, требовали его, Альбуса, отставки. Шум стоял такой, что содержание писем вне всяких сомнений не осталось секретом ни для кого из присутствующих в Большом зале, и Альбус решил вернуться к себе, чтобы не накалять ситуацию ещё больше. Но совы не оставили его в покое и там. Они долбились во все окна директорской башни, а несколько самых настойчивых даже пролезли в дымоход.