На свою голову
Шрифт:
— НЕТ! — Дамблдор выхватил у неё из-под руки тарелку, и сироп растёкся по льняной скатерти, превращаясь в некрасивую красную лужу. Альбуса затошнило сильнее. Сироп сладкий, липкий… Липкий! ЛИПКИЙ! Липкий как проклятые полоски, в которых он вчера запутался, словно муха в паутине!
Должно быть крик получился уж очень громким и отчаянным. Ученики, как по команде, оторвались от своего завтрака и уставились на преподавательский стол. МакГонагалл испуганно шарахнулась в сторону и толкнула Синистру, которой почему-то именно в этот злосчастный момент потребовалось потянуться за кофейником. Проклятая посудина
— Альбус?.. — МакГонагалл выглядела шокированной.
— А… да. Не нужно сладкого. Ограничения. Всё-таки возраст… — выдавил Дамблдор, с трудом подавив приступ неизвестно откуда накатившей паники. Зря он выбрал овсянку. Нужно было есть яичницу. Но яичница с яркими жёлтыми желтками, так напоминавшими цветом лимонные дольки… Липкие сахарные дольки…
По телу директора пробежала дрожь отвращения и он покрепче сжал челюсти, опасаясь, что его всё же стошнит. Обещая себе, что не будет думать о липком, Дамблдор отвернулся от МакГонагалл и с трудом подавил стон. Сидящий слева растерянный Флитвик машинально намазывал на тост душистый густой мёд.
Этого Альбус уже не сумел вынести. Подскочив с места, он бросился прочь из Большого зала.
Странное поведение директора от внимания студентов не ускользнуло, и вскоре его сопоставили со слухами о ночном нападении. Кто-то из особо наблюдательных старшекурсников заметил, что волосы и борода у директора не совсем настоящие и хотя бы отчасти являются не очень стойкой иллюзией. Это породило множество догадок и предположений и, разумеется, после этого всеобщий психоз пошёл на новый виток.
Очередной страшной байкой, в которую уверовали почти все ученики, Хогвартс был обязан, как ни странно, Дадли Дурслю. Посмотрев с друзьями «Ночь живых мертвецов», он просто не мог не поделиться с братом впечатлениями и очень подробно расписал всё в своём блокноте. Ну а Гарри посчитал, что будет настоящим преступлением не воспользоваться такой классной идеей и упустить удобный шанс накалить страсти… В результате почти вся школа оказалась убеждена, что Хогвартсом теперь управляет то ли зомби, то ли лич. Немногие сомневающиеся, в основном из числа магглорожденных активно доказывали, что директор после нападения мутирует…
Да-да, сплетни о том, что директор умудрился запутаться в предназначенных для ловли насекомых липучках, по школе всё же расползлись и это вызвало очень неоднозначную реакцию. С одной стороны многие дрожали от страха, поскольку считали, что запутался он там вместе с акромантулом, а значит, существовала равная вероятность: и того, что он был убит и превратился в зомби, и того, что начал мутировать от укуса. С другой стороны, это породило массу шуток, анекдотов и насмешек. И пусть они были не особо явными и пересказывались только в кругу друзей и шёпотом, авторитет Дамблдора всё же пошатнулся.
Как и кто распустил подобные слухи, не знал никто, даже Гарри, но он неизменно радовался всякий раз, когда репутации директора наносился ещё один, хотя бы самый маленький удар. Было, правда у Гарри подозрение, что про директорские неприятности растрепал всем
Гарри своё обещание тоже сдержал. Договориться с плаксивым привидением, чтобы зря не болтала, удалось без труда. В обмен на молчание об истории с Пивзом Гарри пообещал, что доставать полтергейст её больше не будет и, в качестве бонуса, наклеил рядом с одним из факелов кусок голографической плёнки с абстрактным рисунком. В колеблющемся свете цвета на плёнке менялись постоянно и наблюдать за ними можно было долго. Не избалованному разнообразием развлечений привидению подарок пришёлся по вкусу и на условия девчонка согласилась с радостью. Хотя было у Гарри подозрение, что она и без подарка не стала бы трепаться, опасаясь, что Пивз в отместку приложит все силы, чтобы сделать её жизнь совершенно невыносимой. Но куска фольги было не жалко, а союзники и должники ему и в будущем очень даже могли пригодиться.
Конец всеобщей истерии настал совершенно неожиданно и безо всякой помпы. Посреди учебной недели прямо у дверей Большого зала начальник Отдела по контролю за особо опасными существами Джереми Санс остановил шествующего на обед директора на редкость сухой и формальной фразой:
— Ставлю вас в известность, что, благодаря отваге лорда Малфоя и декана Роули, прятавшийся в школе акромантул обезврежен. Отчёт о использовании непростительного заклинания — Авада Кедавра, в аврорат отправлен…
И ни тебе радостных улыбок, ни громогласных поздравлений, ни ликования в голосе.
Толпящиеся вокруг ученики зашушукались. Дамблдор, которому решительно ничего об уничтожении акромантула известно не было, тут же взял себя в руки, не желая показывать, насколько ошарашен этим заявлением. Ну ладно Малфой, но Роули… Роули, являвшийся его подчинённым и утаивший такую важную информацию!
— Это прекрасная новость! — директор с трудом натянул на лицо благодушную улыбку, чувствуя, как от собеседника прямо-таки волнами расходится злорадство и предвкушение. — Как же приятно сознавать, что рядовые волшебники ничем не уступают профессионалам своего дела и всегда способны оказать…
— Да-да, мы тоже этому безмерно рады, — перебил Санс, сверля собеседника ненавидящим взглядом. — Так же довожу до вашего сведения, что принято решение наших сотрудников не отзывать и зачистку школы не заканчивать.
Студенты снова радостно загалдели, Дамблдор поперхнулся воздухом. Он-то искренне надеялся, что с ликвидацией акромантула всё уляжется и чужаки наконец-то покинут Хогвартс. А выходило, что нет. Зато теперь стал ясен выбор места разговора. В это время у дверей Большого зала всегда толпилось множество народа… Ах, как же мелочно и низко было объявить эту новость не в тиши директорского кабинета, а именно здесь. Ведь мог же, мог, этот мерзавец договориться о встрече тет-а-тет. Так нет же, специально сделал всё, чтобы окружающим стало предельно ясно — директор не в курсе текущих дел и утратил полный контроль над вверенной ему школой!