На тревожных перекрестках - Записки чекиста
Шрифт:
– Спасибо,- сказал Гуринович.- Пригодится.
– Участники группы знакомы между собой?
– спросил Воронков.
– А как же, - отозвался Матузов.
– Мы же все старые друзья.
– Нехорошо,- сказал Воронков.- Нарушаешь конспирацию.
– Вот тебе раз, - огорчился Матузов.
– Что же делать, Максим? И с женой Дарьей, что ли, раззнакомиться? Разведчики улыбнулись. Потом Воронков заметил:
– Жена остается женой, друзья - друзьями. А новых членов группы ни в коем случае не знакомь со всей группой. Пусть знают одного тебя или того, кто вовлек в нелегальную работу. Таковы правила, Кузьма,
– Как же, слыхал.
– Вот и береги людей, да и себя самого. Погибнуть проще всего. Победить труднее.
– Ладно, Максим,- вмешался Гуринович.- Он все понял. Ты понял, Кузьма?
– Понял, Миша.
– За хорошо начатую работу,- сказал Гуринович,- командование отряда премирует тебя "Правдой".
Он вынул несколько экземпляров газеты и весело протянул Матузову. Подпольщик, забыв поблагодарить, набросился на подарок и стал читать, не пропуская ни одной заметки...
Следующая встреча - с Георгием Николаевичем Краснитским - состоялась на квартире Матузова, который, будучи служащим городской управы, пока находился у фашистов вне подозрений. Второй подпольщик тоже порадовал разведчиков добрыми известиями.
На вагоноремонтный завод, где Краснитский работал инженером-технологом, непрерывно поступали заказы, наглядно свидетельствовавшие об успешных партизанских диверсиях: разбитые паровозы, исковерканные вагоны, в том числе офицерские, а также покалеченные дрезины. На дрезинах фашисты инспектировали железнодорожные пути и нередко наскакивали на мины.
Рабочие всячески саботировали выполнение заказов. Немецкие мастера были не в состоянии за всеми углядеть, и патриоты за их спиной портили детали. Однажды Краснитский заметил, как токарь Григорий Подобед подпилил несколько колец и положил в общую кучу деталей, предназначенных для сборки. Инженер подошел к парню, внимательно посмотрел на него. Тот сердито отвернулся, считая Краснитского изменником. Подпольщик тогда говорит рабочему:
– Итак, товарищ Подобед, рассчитываете на аварию? Много таких колец подкинули на сборку?
Токарь нисколько не испугался, посмотрел на инженера с ненавистью и ответил:
– Не считал сколько. А вы что, подзаработать решили на доносах?
– Нет,- сказал Краснитский,- не решил. Хорошее дело делаешь, продолжай в том же духе. Только помни, что кроме меня в цехе появляется шеф завода Фрике, да и проклятый Лемке всюду вынюхивает саботаж. Действуй осторожно. Ясно, друг?
– Ясно...- недоверчиво прошептал Подобед.
Затем Краснитский еще дважды беседовал с Григорием, и тот дал согласие вступить в подпольную группу. По его совету командир группы присмотрелся к токарю Вислоуху и мастеру Глинскому. Спустя некоторое время они оба тоже стали подпольщиками.
– А как вы действуете?
– спросили Гуринович и Воронков.- Не угрожает ли вам провал?
– Пожалуй, нет,- отвечал Краснитский.- Мы стараемся запутывать распределение операций так, что сам немецкий бог не разберет.
Разведчики похвалили инженера за то, что он не поспешил зачислить в группу всех подряд, а создал ее из безусловно преданных людей.
Выполнив первую половину задания, Воронков и Гуринович приступили ко второй - подбору связных. Кандидатуру Анны, сестры Максима Яковлевича, обсуждали недолго:
Связной у подпольщиков вагоноремонтного завода стала Галина Киричек, молодая женщина, жена командира Красной Армии. Вначале войны Галя застряла в Минске с грудным ребенком, жила на случайные заработки: мыла полы, убирала квартиры германских офицеров и чиновников оккупационной администрации, а сама мечтала о борьбе с захватчиками. Краснитский вовлек ее в нелегальную деятельность. Она оказалась хорошей сотрудницей, а ее малыш Витя стал невольным помощником мамы-подпольщицы: женщина с младенцем на руках не вызывала подозрений у фашистских ищеек и ловко проходила через любые контрольно-пропускные пункты.
Гуринович и Воронков одобрили и эту кандидатуру, сообщили Краснитскому пароль и явку в Червенском районе, которыми должна пользоваться связная Киричек.
Разведчики собрали сведения о минском гарнизоне и положении в городе. Перед уходом они вместе с командирами групп решили, что подпольщикам пора переключаться на более активные действия. Для крупных диверсий нужна взрывчатка. Но как ее доставлять в Минск и где хранить?
Гуринович предложил использовать его дом на городской окраине. Там во дворе находился небольшой сарайчик, в котором разведчики сделали тайник.
Оставалось решить проблему перевозки тола.
Над этим и задумалось командование отряда, когда через десять дней разведчики благополучно вернулись на базу и доложили о проделанной работе.
Два Константина
Командиры подрывных групп.-Новая тактика.- Диверсанты в засаде.-Дым и пламя.- Доверие коммунистов.- Стычка с карателями
Они оба были из окруженцев и вступили в наш отряд на оккупированной территории.
Политрук Константин Прокофьевич Сермяжко, уроженец Минской области, отличался горячим темпераментом, быстро загорался, говорил громко и стремительно. У него была органическая склонность к политработе, каждую свободную минуту он посвящал разговорам с бойцами на разные темы, умел интересоваться людьми, заботиться о них, и люди отвечали ему столь же сердечным расположением. Комсомольцы отряда избрали его секретарем своей организации. С помощью активистов он посылал советскую литературу в Минск, Столбцы, Борисов и другие города, где разместились гитлеровские гарнизоны. Руководил в отряде кружком истории партии, проводил политинформации среди населения, устраивал вечера вопросов и ответов, организовывал досуг молодежи. И все это он делал, ни на день не прерывая своей опасной боевой работы.
Лейтенант Константин Федорович Усольцев родился в Тюменской области. Двадцатилетним юношей в мае 1941 года окончил Свердловское пехотное училище и вместе с одиннадцатью выпускниками прибыл для прохождения службы в Западный особый военный округ. В первые дни войны попал в окружение и вступил в партизанский отряд. Усольцев, как и Сермяжко, имел средний рост и голубые глаза, но характер у него был спокойный, уравновешенный. В объединенном отряде "Непобедимый" он стал командиром роты и с большой любовью выполнял свои обязанности. Его бойцы непрестанно совершенствовали выучку, пополняли военные знания, блистали дисциплиной и строевой выправкой.