На участке неспокойно
Шрифт:
— Нет у меня времени, — попробовал отказаться Депринцев.
— Участкового боишься? — недобро сверкнул глазами Эргаш.
— При чем тут участковый?
— Пошли! — взял Депринцева с другой стороны Жора. — Джентльмены так не поступают. Встречу надо вспрыснуть.
«В самом деле, почему бы не выпить еще кружку пива? — подумал Депринцев. — Ничего же со мной не случится».
— Только кружку, — сказал он Эргашу. — Больше ни одного грамма.
Рита поспешно подошла к столу:
— Вам что, мальчики?
Заказывал Равилы
— Две
Она принесла все очень быстро.
Равиль всем налил коньяк.
— Нет, мне не надо, я лучше пива, — отстранил Анатолий свою рюмку.
— Сто граммов не можешь выпить? — взглянул на него Эргаш.
«Ладно, — снова сдался Депринцев, — с одной рюмки не опьянею. Бывало стаканами хлестал. Без закуски. Во-от.:.»
Когда выпили, Равиль наклонился к Эргашу:
— Почему долго не приходил?
— Из-за тактических соображений, — многозначительно ответил он. — Знал, что ты его затравишь. Остальное беру на себя. Сиди и помалкивай.
Вторую рюмку Анатолий выпил, уже не спрашивая разрешения у своей совести. Он с жадностью теперь глядел на бутылки с коньяком, думая только о следующем тосте. Все жизненные проблемы отступили на задний план. У него друзья, они обещали позаботиться о его судьбе.
— Пей, старина, не мучь себя.
— Один? Как же? — вяло запротестовал Анатолий.
— Давай вместе. Поддерживать друг друга, так поддерживать, — ободрял Каримов.
Они выпили еще.
— Хотите, значит, стихи послушать?^— пьянея, спросил Анатолий.
— Читай.
Он начал — что-то читать, но его никто не слушал. Эргаш закурил и невидящими глазами уставился в угол помещения. Он уже несколько дней ходил, как туча. В отличие от Равиля и Жорки, его все время мучил разговор с Голиковым. Черт знает, что такое! На хвосте висят дружинники со своим шефом. Ни одного стоящего дела не удается провернуть. Так все, по мелочам…
— Ну, как? — спросил Анатолий собутыльников.
— Классика, старик! — похвалил Равиль.
Эргаш ехидно улыбнулся:
— «Погиб поэт, невольник чести…» Как там дальше-то?
Анатолий вспылил:
— Я за себя еще постою… Я эту с-суку… и ее кобеля… Я им… Во-от! — Депринцев заскрипел зубами. Он уже был пьян.
— Ты что? Белены объелся? — уставился на него Эргаш.
— Объелся не я, значит, а кто-то другой… Участковый и эта самая… Во-от, — ткнул он кружкой в подошедшую Горлову. Та взвизгнула.
— Хам, — ударил его по руке Эргаш, — не трогай сеньору…
— Кто, подлюги, белены объелся? — Анатолий смахнул все, что было на столе. — Я?!
— Милиция! Дебоширят! — крикнула Рита.
— Ах ты, стерва! К милиции, значит, взываешь? К своему Голикову? Убью, подлая! — Думая, что это Катя, Анатолий кинулся на Горлову.
Эргаш одним ударом сбил его с ног.
— Кш
2.
Подполковник ответил не сразу. Он посмотрел на Сергея долгим испытывающим взглядом, улыбнулся чему-то и, взяв из металлического стакана граненый красный карандаш, завертел его между пальцами.
— Для ареста Депринцева нет оснований.
— Как же нет? — шагнул к столу Сергей. — Он в кафе дебош устроил? Официантку избил! Дружинник Айтуганов составлял протокол. Он может подтвердить.
— При каких обстоятельствах все произошло? — Абдурахманов опять улыбнулся. — Обстоятельства, товарищ Голиков, довольно щепетильные. На почве ревности… И вы тут не без грешка… Да, да! Не разыгрывайте невинность. Так что арестовывать его нам не на руку, уважаемый Сергей Борисович. Мы должны защитить честь вашего мундира. Возьмем грех на свою душу. Что скажете?
— Как вы можете так говорить? — возмутился Сергей. — Разве я причастен к этому грязному делу? Я не виноват, что у него с Екатериной Ивановной не получилась жизнь. Нарсуд расторг брак.
— Ты что-то в последнее время часто говоришь о Мезенцевой. Не влюбился ли? Дело холостяцкое… Ладно-ладно, — подошел подполковник к Сергею. — Успокойся. Я что-нибудь придумаю. Ты пока не спускай с Депринцева глаз.
— У меня не мало других дел.
— Обратись за помощью к дружинникам. На твоем участке находится одна из лучших дружин города!
— Нет, это не выход из положения. Простим Депринцеву — другие обнаглеют. Те же Эргаш Каримов, Равиль Муртазин…
— Ты, как всегда, преувеличиваешь… Думаю, что после твоей беседы они поумнеют. Не так ли?
— Если бы люди умнели от одной беседы…
— Сходи к прокурору. Может быть, его убедишь. Я ничем не могу помочь, — Абдурахйанов сел за стол и отмахнулся от Голикова.
Прокурор города принял Сергея часа через два.
— Не за что его арестовывать, товарищ старшин лейтенант! Вам же разъяснял начальник отдела. Неужели вы не понимаете! Вы же столько лет работаете в органах. Ай-яй-яй, — покачал головой прокурор и улыбнулся с каким-то тайным наслаждением.
— Вы считаете, что человека можно арестовать только тогда, когда он совершит убийство? — еле сдерживая себя, спросил Сергей.
— Ведь до убийства дело не дошло и, надеюсь, не дойдет. Послушайте, — неожиданно перешел он на шепот, — мы же с вами почти коллеги, и вы должны понимать, что если судить Депринцева, вам придется выступать в качестве свидетеля. — Понимаете ли, это не совсем желательно… Ваша честь, так сказать, в некотором роде пострадает.
Прокурор углубился в какие-то бумаги, дав этим понять Сергею, что аудиенция окончена.