На участке неспокойно
Шрифт:
Ядгаров снова помолчал:
— Этим преступлением занимается теперь прокуратура.
— Почему? — удивился Автюхович. — Нет, так работать дальше нельзя!
— Не мог же дело вести Шарафутдинов. Ты же сам только что сказал, что он не отличается принципиальностью.
— Это твоя инициатива? — посмотрел Якуб Панасович на Ядгарова. — Ты не улыбайся, я все равно узнаю.
— Я, к сожалению, тут ни при чем.
— Значит, подполковник сам все предусмотрел?
— Я думаю, что на
— Зато там есть его хорошие друзья.
Ядгаров задумался. Признаться, ему тоже приходила в голову такая мысль. Она появилась в тот день, когда Абдурахманов сообщил, что передал дело в прокуратуру. Правда, Ядгаров тут же отогнал эту мысль. Он хотел верить в лучшее. Не мог начальник отдела так низко пасть, У него за плечами был большой путь службы в органах.
— Ты когда приступаешь к работе?
— Завтра.
— Не отдохнешь?
— Надоело.
Ядгаров посмотрел в глаза Автюховичу:
— В конце месяца мы решили заслушать на бюро отчет Абдурахманова. Некоторые считают, что на бюро надо пригласить коммунистов уголовного розыска. Как ты на это смотришь?
— Давно пора, — выдержал Автюхович взгляд Ядгарова. — Но сейчас не мешало бы подождать.
— Какая в этом необходимость?
— О преступности мы должны сначала поговорить на партийном собрании отдела. Думаю, что многие выскажут интересные мысли. Кстати, к этому времени мы узнаем степень участия Абдурахманова в деле с магазинной кражей.
— Хорошо. Я посоветуюсь…
«Неужели все-таки подполковник встал на защиту Бахтиярова? — слушая теперь Лазиза, спрашивал себя Автюхович. Он, как и Ядгаров с трудом верил в предположение друзей. — Наверно, произошла какая-то ошибка? Надо завтра же связаться с прокуратурой».
— Вот такие дела, Якуб Панасович…
Шаикрамов весело глядел на Автюховича, однако
на душе у него было смутно. Он никак не мог примириться с тем, что произошло, хотя и сознавал, что во многом был виноват сам.
Якуб Панасович понял состояние подчиненного и решил отвлечь его от горьких дум.
— Чем сейчас занимаешься?
— Мелочами разными.
— Как Ойгуль?
— Растет. — Лазиз оживился. — Она у меня стала такой проказницей!
— Шазия ее любит?
— Какая Шазия? Кто вам говорил о ней? — поразился оперуполномоченный.
— Земля слухом полнится, — уклонился от ответа Автюхович. — Так как же, любит?
— Сегодня она приедет ко мне. Мы решили расписаться.
— Значит, обоих любит. Когда свадьба?
— Весной.
— Хорошо. — Якуб Панасович положил руки на плечи Лазиза. — Сергея часто видишь?
— Каждый
— Дружите?
— Как же! Это мировой человек!
— Заходи вечером, поговорим.
— С Шазией можно?
— Еще бы!
Автюхович посмотрел на часы и направился к Абдурахманову.
— О, сколько лет, сколько зим! — громко воскликнул начальник отдела.
Якуб Панасович пожал протянутую руку Абдурахманова.
— Здравствуй, Султан Абдурахманович!
— Да ты прямо орлом стал. Выглядишь отлично Дома был?
— Нет еще.
— В таком случае давай вот что сделаем, — предложил подполковник. — Возьмем твою жену и махнем ко мне. Поговорим в спокойной обстановке.
— Извини, Султан Абдурахманович, сегодня я не могу. Устал, — сказал Якуб Панасович, — Как-нибудь в другой раз, а?
— Смотри, — нехотя сдался Абдурахманов.
— Что нового в отделе?
— Должен немного огорчить тебя, Якуб. Шаикрамов, твой подчиненный, натворил таких чудес, что я до сих пор не могу поверить!
Подполковник рассказал о поисках человека со шрамом, о пьянке Лазиза с Абдулиным.
— Я слышал об этом, — сказал Автюхович.
— Конечно, я погорячился, — с сожалением признался Абдурахманов. — Поведение Шаикрамова можно было разобрать на офицерском суде чести.
— Да, — согласился Якуб Панасович.
— Ты бы, пожалуй, тоже не остался равнодушным, если бы находился здесь. Я от неожиданности совершенно потерял разум. Такого еще не приходилось видеть. Это же пощечина всему коллективу! Начальник управления, между прочим, одобрил мое решение.
— В каком положении дело о магазинной краже?
— Ты, наверно, знаешь, что я передал его в прокуратуру?
— Слышал.
— Обстоятельства вынудили меня сделать это, — вздохнул подполковник. — Кто-то распустил слух о том, что я выгораживаю директора магазина. Возмутительнейшая провокация! У меня даже в мыслях не было такого. Я бы первый привлек его к уголовной ответственности, если бы знал, что он замешан в преступлении.
— Кто ведет следствие?
— Помощник прокурора. — Подполковник неожиданно засмеялся.
— Ты что? — посмотрел на него Автюхович.
— Соседи горят.
— В каком смысле?
— В переносном, разумеется. Недавно кто-то обворовал промтоварный магазин. Улик никаких.
— Плохо.
— Я не говорю, что хорошо.
— Чему же радоваться?
— Ты неверно меня понял. Мне просто смешно было видеть, как они метались из стороны в сторону. Приезжали, между прочим, к нам и сказали, что следы ведут сюда.
— Разве это исключено?
— В ту ночь шел проливной дождь и все следы были смыты.