На вдохе
Шрифт:
Артем тряхнул головой и, расправив пальцы козырьком, растер лоб. Начал злиться. Как можно прерывать эротические фантазии какими-то дурацкими вопросами?! С неприязнью оглядел всех и проворчал:
– Мать любила, отца не было. Следующий.
Он уронил голову на руки и больше не произнес ни слова. Да уж. Развернутый ответ, ничего не скажешь. Оксана незаметно вздохнула и отвела взгляд. Сегодня все высказывались в рандомном порядке. Эстафету приняла девушка по имени Лена. У нее был резкий, высокий голос, который никак не умолкал и раздражал Артема все сильнее. Девчонка что-то ныла о том, что отец, по большому счету, не принимал никакого участия в воспитании дочери, но мать почему-то
– Как к куску дерьма!
– Артем! Мы не даем оценочных суждений! – осекла Оксана.
–– А зря! К чему вся эта… толерантность?! Надо называть вещи своими именами! Рубить с плеча!
Он перевел страшно горящие глаза с доктора обратно на девушку:
– Если он дерьмово к тебе относился, болт на тебя забивал, нахрен он такой нужен?! Это из-за него ты стала наркоманкой! Все из детства – так ведь утверждают врачи? В детстве не долюбили, а выросла – стала искать забвение в наркоте. Так что к людям надо относиться так же дерьмово, как и они к тебе! Это ясно?!
Он обвел бешеным взглядом всех остальных.
– Кто еще хочет рассказать про бедного папочку, который ушел из семьи, но одумался и хочет вернуть все назад?! Гнать взашей таких ублюдков надо!
– Артем, пожалуйста, успокойтесь!
– Нет им прощения! Они ломают судьбы женщин, рушат психику детей. Знаете, кто потом из них вырастает? Монстры! Поганые выродки! Злобные сволочи и преступники! Такие, как мы!
– Артем, прекрати немедленно!!
– Те, кто подсаживается на «дороги» или иглу. Родину готовы продать, глотки друг другу перегрызть ради дозы! Отбросы общества, озлобленные, полусгнившие, ненавидящие весь мир. А главное вот такие папаши, которые захотели – вышвырнули ребенка, а захотели – обратно пальцем поманили и ждут, что тот прибежит и у ног валяться станет! Его не было в детстве, в самый важный период, нахрен он не сдался и теперь! Вся жизнь под откос с самого начала из-за этого урода! Не было ни единого шанса стать нормальным человеком! Мы все – чудовища, которые никому не нужны, даже собственным отцам!
– Хватит! Закрой рот!! Замолчи!!!
Взрывоопасная тишина повисла в воздухе. Лютой ненавистью горели глаза Артема, испепеляя женщину напротив, что осмелилась его заткнуть. Лена тихонько заплакала. У Василия задергалось колено. Кто-то хоронил лицо в ладонях, кто-то раскачивался на стуле, кого-то затрясло, как в лихорадке. Оксана намертво вцепилась в папку на коленях, голос ее дрожал, когда заговорила, угадывая подлинное положение вещей:
– Я не хочу просить вас удалиться из помещения, чтобы вы не провели параллель между мной и отцом, который когда-то удалил вас из своей жизни. Но я настоятельно вас прошу взять себя в руки и позволить закончить нашу встречу хотя бы в нейтральном ключе.
Стул все-таки был отброшен, хоть и не по сценарию его фантазии. Тяжелые шаги в армейских ботинках по полу и треск захлопнутой двери. Так, об этом она подумает позже, сейчас главное собрать по крупицам веру людей в себя и восстановить прежний настрой.
В конце недели состоялось собрание ведущих специалистов центра, где Оксана категорично заявила о том, что Кошкаров крайне асоциальный субъект. Его необходимо перевести на индивидуальный формат работы, поскольку в группе он ведет себя недопустимо.
Глава 3
Сергей Яковлевич после такого заявления отвлекся от записей, которые делал в ходе собрания, и взглянул на Оксану поверх очков. Стаж его работы насчитывал более тридцати лет, о чем свидетельствовали седые волосы на голове и мудрый взгляд уставших глаз. За это время
– Это сложный случай психической неуравновешенности. Он неоднократно был замечен в правонарушающих действиях. Он злостный возмутитель общественного порядка в стенах этого центра и не только. Из каких только злачных мест его ни вызволяли, когда он сбегал, о чем вам, разумеется, известно?
– Да, я тщательно изучила его дело.
– Осмелюсь заметить, что с таким неуправляемым пациентом лучше работать в группе. Так вы, в первую очередь, сможете обезопасить себя.
– Значит ли это, что вы мне отказываете?
– Отнюдь. Я лишь хочу предупредить, с чем вам предстоит столкнуться.
– Однажды он до смерти перепугал медсестру, которая неосмотрительно осталась с ним наедине в его палате, – вступила в разговор Надежда Борисовна, заведующая отделением. Эта сильная женщина вызывала у Оксаны чувство восхищения и глубокого уважения: не имея ни семьи, ни детей, она всю свою жизнь посвятила помощи больным людям. Но не смотря на постоянное пребывание в окружении страдающих, она выглядела человеком, на которого приятно смотреть: с равным достоинством носила как свое полное тело, так и пышное облако светлых волос. Ее водянисто-голубые глаза одинаково доброжелательно смотрели как на коллег, так и на пациентов.
– Когда на ее крики сбежались санитары, беднягу всю трясло в углу комнаты. Следов побоя или иного насилия на теле обнаружено не было. Одному богу известно, что он с ней сделал. Она и сама не сказала, просто написала заявление о переводе в другое отделение.
– Я планирую проводить терапию в своем кабинете, в котором есть кнопка экстренного вызова охраны. В случае хотя бы намека на опасные действия с его стороны я без промедления ею воспользуюсь.
Юрий Алексеевич, врач когнитивно-поведенческой терапии, также счел обязательным предупредить коллегу о возможных трудностях. Он был крупным мужчиной, и ножки стула под ним всегда скрипели от малейшего движения. Вот и сейчас под их аккомпанемент он облокотился на край стола, поправил на переносице очки в тонкой золотой оправе и заговорил тем самым поставленным профессиональным голосом врача, каким общается с пациентами:
– Вы молодая привлекательная женщина, Оксана. Мы несем ответственность как за пациентов, так и за сотрудников центра. Кто знает, что на уме у Кошкарова. Я бы не хотел подвергать вас безосновательному риску. Если вы считаете, что индивидуальный формат работы принесет больше пользы, согласитесь хотя бы на присутствие охраны.
– Тогда встреча перестанет носить персональный характер, – возразила Оксана. Настало время решительных действий. Она обратилась ко всем сразу: – Коллеги, я высоко ценю ваше искреннее беспокойство за меня, но спешу заверить: со мной все будет в порядке. В конце концов, он человек, а не дикий зверь, и подход к нему нужен человеческий.
– Его непредсказуемость граничит с дикостью! – вставила Надежда Борисовна. Оксана начала терять терпение: невозможно работать в условиях, когда ставят палки в колеса.
– Я готова взять на себя полную ответственность за его поведение. Мне удалось продуманно и структурированно выстроить методику работы с ним. Дело за малым – начать работать.
– И все же лучше бы…
– Довольно! – властно перебил главврач, сопроводив слова взмахом руки. – Если Оксана Максимовна уверена в своих силах, мы также не должны ставить под сомнение ее компетенцию. Предлагаю закрыть вопрос и перейти к следующему: когда, наконец, закончится ремонт на третьем этаже? Эти пыльные шторы вместо стен начинают действовать на нервы. Павел Геннадьевич, вам слово…