На волнах Приморья
Шрифт:
– Брюнеток любишь? – спросил Леонид.
– Смотря каких…
– Загадочных неформалок с грустными глазами. О таких еще пословицу придумали – в тихом омуте черти водятся.
– Кто же, интересно, в Б-2 под такие параметры подходит…
– Завтра и узнаешь, так как?
– Годится.
– Тогда до завтра, годильщик, или скорее гадильщик. Мне еще троих вызванивать, а ты все настроение изгадил.
– Сожалею, Лёнь, спасибо тебе!
– Лизоблюд…
Никита выключил телефон и усмехнулся через нос, вновь вспоминая Кристину.
"Да о чем расстраиваться?" – подумал
Весь день Никита старался о Кристине не думать, и это почти получалось, но ночь, он знал, возьмет реванш, перенасытит этим смазливым личиком безуспешные попытки уснуть. И черные барашки на зеленой ферме запрыгают бесчисленной толпой, помогая забыться.
Глава 6
Утомленные пробегом по свободному воскресному шоссе, автобусы вперевалочку отползали от остановки, оставляя одиноких парней и девушек перед лестницей, приглашающей к главному пятиэтажному зданию на территории кампуса ВГУЭС. Здесь было непривычно безлюдно и тихо, и только воробьи, шнырявшие в невысоких деревцах, да весело прыгающие по зеленому газону, напоминали суету мельтешащих студентов, чьи незначительные представители постепенно собирались в кружок, искренне радуясь завершению учебного года. Дождь, затихший еще со вчерашнего вечера, наполнил надеждой всех участников, молящихся, чтобы погода подарила немного солнца. Но солнце пряталось за облаками, погружавшими в теплую тень, вполне пригодную для нормального июля, и молодые люди, облачившиеся в пиджаки, кардиганы и пуловеры, снимали их, вешали на руки, перекидывали через плечо, или просто сворачивали подмышку, уже занятую зонтом.
– Судя по тому, что я вижу, ни у кого не осталось доверия лживому гидрометцентру, – подшучивая не столько над другими, сколько над собой, сказал один из участников сегодняшней встречи – светловолосый парень с золотыми бакенбардами и пушком на подбородке и щеках. Сбрасывая верхнюю одежду, сковывающую и душную, он продолжил отпускать кривые шутки, смешные лишь нескольким девушкам, всегда готовым посмеяться без повода. – Вот он! – воскликнул комик, с силой втягивая воздух и гримасничая. – Не забываемый аромат придорожной пыли! С каким невиданным задором она перекатывается вдоль бордюра, уклоняясь от предательских луж!
– Перестань, Артемон! – прыская и хохоча, воскликнула одна из девушек, привычно изменяя имя парня, по имени Артем.
Не замечая рук своего кавалера Сергея Уварова, опущенных ей на плечи, она долго не могла успокоиться, укатываясь со смеху, а Артем все шутил и шутил, подогревая компанию, на данный момент состоящую из восьми человек.
Очередной автобус подкрался к остановке, сминая внутрь двери, и первой из салона, словно бабочка, подхваченная резким порывом ветра, выпорхнула белокурая Марина; за нею, будто в противоположность, с неповоротливостью бегемота, грузно вывалился Леонид. С трудом поспевая за легкой походкой девушки, он вразвалочку подошел к группе и, увидев приветствующие руки парней, сделал знак обождать.
– Вы чем там занимались в автобусе,
– Туфли жмут, – ответил Леонид, вздернув подбородок в сторону Юлии. – Говорил, надо все перемерить, твой размер, твой размер… на глаз они режут их что ли…
– Не ворчи, толстячок, в тебе просто сала в излишке, а размер твой, – убедила Юлия, подходя ближе. – Посиделки кончились, будем больше гулять.
– Туфли классные, что говорить, – поддержал Сергей Уваров, суживая для меткости, подпорченный близорукостью, взгляд. Он стыдился очков и надевал их только в двух случаях: на лекциях, чтобы рассмотреть доску и за рулем, когда брал у отца автомобиль.
Ребята подтянулись ближе, и ранее образовавшийся кружок сосредоточился вокруг Леонида. Разглядывая новую обувь, Артем и Вячеслав опустились на корточки.
– Италия? – проверяя кожу указательным пальцем, предположил первый.
– Беларусь, – со знанием профессионала заключил второй.
– Пошли вы оба! – воскликнул Леонид. – Мы собрались отмечать конец сессии или туфли мои обсуждать?
– Я вот тоже хотела поинтересоваться, кого мы ждем? – тихо спросила Лидия – еще одна блондинка из группы Юлии.
– Так давайте посчитаемся, – предложил Кирилл – жилистый невысокий паренек из группы Никиты и Леонида. – Бык – это раз! Козел – это…
– Э-э, полегче! – хором встрепенулось несколько собеседников.
– Лёнь, Юль! Вы у нас завсписком! – напомнила Марина и тут же, призадумавшись, добавила: – Какое сексуальное слово… Так что?
– Все гораздо проще, – заверил Леонид. – Из Б-1 не хватает Садакова и Кочарян. Из Б-2… – он сделал паузу, оглядывая всех, и насчитал три пожатия плечами и два покачивания головой.
– В Б-2 одной не хватает, – огласила Юлия, внимательно посмотрев в сторону дороги, откуда, торопливо постукивая каблуками, поднималась черноволосая девушка, – ее!
Все оглянулись, и в воздухе прокатилось удивленное "о-о-о!"
Между тем, прибывая в полюбившемся диссонансе своих замысловатых чувств, по улице, пиная камушки и палки, задумчиво брел Никита, прислушиваясь к боли, покалывающей в боку после нелепой и продолжительной пробежки. Голова его была опущена и захламлена вопросами, взгляд упирался под ноги – Никита был мрачен, взъерошен и пуст, как консервная банка с выеденным содержимом, ощетинившаяся жестяным гребнем изуродованной крышки.
С утра все будто бы шло не плохо, но к обеду его душевное состояние ухудшилось. Он порывался позвонить, предупредить, что не придет, и с трудом удержался. Лень, искусно замаскированная под депрессию, заставляла вернуться в постель, лежать и думать, пересматривая цели, установленные на жизнь. Все в который раз показалось натянутым и глупым, включая приближавшийся вечер, где дрессированный зверинец, привыкший подчиняться и кивать, развеселится от аттестованных трюков. Ведь скоро, неисчерпаемо счастливых, их разгонят по вольерам и конурам, то есть офисам и конторам, где, безмерно важные, они будут заниматься откровеннейшей ерундой, убеждая друг друга, что все это необходимо и нужно.