На волнах Приморья
Шрифт:
– Не хвались умом…
– Коли живешь на зарплату, – закончила Эрмине.
– Нормально! – поддержал Леонид, – продолжая…
– Чего ты пялился на меня в аудитории? – вдруг услышал Никита, и струйка воздуха вместе со словами задела ухо, повергая в шок.
Само появление Кристины явилось полной для него неожиданностью, а тут она еще и заговорила с ним. Сама! Первой!
– Сядем рядком да… – продолжал Леонид.
– Отольем кипятком, – ответил бас Кирилла сквозь усмешку.
– Язык проглотил? – вновь спросила Кристина, выравниваясь по правое плечо Никиты. На высоких каблуках она оказалась
– Хотел и смотрел, – пробурчал молодой человек и тут же губы сжал, поражаясь своей рассеянности.
– Взглядом бедуина на акведук?
– А что такого?
– Ищи жену не в хороводе… – громко прозвучало впереди.
– А на монетном заводе, – эхом откликнулись сзади.
Кристина шла рядом, скосив на Никиту глаза, и он понял, что она рассматривает его профиль по знакомому принципу. А, правда, что такого? И для нее, наверное, ничего в этом странного не было, смотрит и смотрит; в профиль Никита считал себя гораздо привлекательнее, чем анфас, так что еще и в выигрыше останется! Стандартный нос, глубокий глаз, тонкие половинки губ, подбородок острый, но почти не выдается вперед, прическа современная в стиле "фейд" – все вполне прилично хоть и без особенностей. И тут Никиту снова обуяло волнение.
"А разве девушкам нравятся силуэты без особенностей?" – подумал он. – "Это же не запоминаемо и неинтересно!"
– Пьяному море по колено… – раздалось в воздухе, и оба увидели повернувшегося к ним Леонида, идущего теперь задом наперед. – Ну, рожайте! Вы одни остались!
– Пьяному море по колено… – повторил Никита. – Он принял на грудь.
– Зачет, – отметил друг, переводя взгляд на Кристину. – Жги, Кристин! Ты последняя. С паршивой овцы…
– Перчатки не сошьешь, – ответила девушка.
Леонид презрительно сощурился, но одобрительно кивнул.
– Эрмине победила в этом конкурсе! – объявил он.
– Слушай, – прошептал осмелевший Никита своей соседке, когда друг развернулся и, наконец, замолчал. – Смотрел, потому что…
– Мм? – вопросительно промычала Кристина, поднимая брови.
– Потому что ты мне понравилась.
Девушка вдруг робко улыбнулась, да так приятно, что по телу Никиты пробежали мурашки. Всегда серьезное, не часто выражающее эмоции, ледяное женское лицо, словно зимнее окно, тронул весенний луч, и алый бутон промерзших губ распустился подобно розе. Это была откровенная и непроизвольная реакция – непредсказуемый ответ на неожиданную фразу. И оба, наверное, почувствовали удовлетворение, такое кроткое, мгновенное и легкое, похожее на аромат духов, случайно залетевший в ноздри.
– Я как-то накрасилась иначе? – мгновенно подавив улыбку, не унималась Кристина, продолжая поглядывать на собеседника уже не сурово, а с интересом.
– Почему? – опять спросил Никита, не понимая, для чего ей нужно это выяснять.
– Потому что мы видимся чуть ли не через день.
– Ты права, только ты всегда какая-то напыщенная, отстраненная… а на экзамене пригляделся… как бы это сказать поточнее… живой показалась.
– Живой? – с удивлением повторила девушка и вся ее приветливость улетучилась. – С ума сойти, сколько нового можно узнать о себе буквально за одну минуту.
– Я не это имел в виду! – сразу парировал Никита, желая объяснить, что встретив ее в
Но Кристина пошла быстрее, обгоняя Леонида и Юлию, и лишь спина, закрытая короткой курточкой из тонкой кожи, замелькала впереди.
Никита выругался и вновь увидел лицо Леонида, невольно услышавшего окончание их непродолжительного разговора.
– Ту-пи-ца! – прошептал тот губами почти беззвучно.
Глава 7
Перейдя Некрасовскую улицу, отряд вытянулся вдоль решетчатого забора (там люди стояли в ожидании автобусов), повернул вправо и, привлеченный красной вывеской "Ist'a", вошел внутрь здания.
Женщина-администратор провела их на просторную террасу, где было с десяток столиков, да несколько посетителей, указала на дальние два стола и четко произнесла:
– Они ваши.
– А можно их сдвинуть? – поинтересовался Вячеслав.
– Как вам удобно.
За четырехместными темно-коричневыми, с виду массивными, столами, за которыми могло удобно разместиться не более восьми человек, неудобно разместилось двенадцать, и пока это происходило, администратор издали проконтролировала их действия, стоя у имитации камина и, будто между делом, поправляя лежавшие там высушенные карликовые тыквы.
– А как насчет официанта? – бросил ей Кирилл, получая кивок.
– Ну что, вроде сидим, – подытожил Леонид, развешивая зонты и кофты на изгороди из скрещенных досок у себя за спиной.
– И хорошо сидим! – подтвердила Юлия, оглядываясь вокруг.
Терраса, застекленная от самого пола, с улицей разграничивалась занавесками, белыми и полупрозрачными. Выше подвесной потолок из темной ткани, провисший между балок наподобие парусов. Светлый паркет на полу, кремовые стены и люстры пятирожковые над столами, удачно дополнявшие интерьер.
– Туфли, смотрю, разносил уже? – вспомнилось вдруг Артему. – Ты в них не дурно припустил, еле поспевали.
Леонид потупил взгляд, промолчал и, кажется, все поняли, что жалобы на остановке Гоголя служили лишь рекламой его новой обуви. Все переглядывались и ухмылялись.
– Тесновато, однако, – заметил Сергей. – Надо было и третий стол сюда подогнать, все равно свободных много.
– Да, что-то не густо, не смотря на воскресенье, – добавила Анна, сидевшая с ним рядом в конце увеличенной в длину столешницы. Оба положили руки, примеряясь, как они будут есть, чтобы не задеть друг друга локтями.
Второй такой парой, прикорнувшей на углах, были Артем и Лидия. Никита сидел у окна, разделив ряд вместе с Леонидом, Юлией и Мариной, и сетовал, что Кристина не оказалась напротив или вообще рядом с ним. Да и соседство в виде Кирилла, придвинувшегося близко к ней, Никите совершенно не понравилось.
"Сейчас повеселеет от двух рюмок и станет клинья подбивать, надоедая Кристине", – подумал он. – "А такие девушки любят респектабельную обстановку и, наверное, собеседников выбирают интеллектуальных. Остается только угадать для каких целей: для ума или просто для понта, для расширения горизонта или повышения статуса? В любом случае Кирилл парень не глупый и сможет ее правильно развлечь. Черт побери, кажется, я ревную…"