На волоске

Брай Марьяна

— Вот видишь, думаю, она и сама не останется с нами. Только вот не думаю, что ее устроит жизнь девочки тогда, когда она так счастливо жила жизнью мальчика. Она будет надеяться, что ты продолжишь брать ее с собой.

Ежедневно становилось ощутимо холоднее, и ночами мы жались друг к другу, чтобы согреться. Лафат весь день в дороге собирал сухие палки в редких оазисах, привязывал к своей верблюдице, и ночью мы могли позволить себе горячий чай.

Только ночью я расслаблялась Днем не переставала всматриваться в точки на горизонте, переживала, что от темной массы каравана отделится один из всадников и дождавшись нас,

встретится со мной взглядом, узнает меня. Останавливались мы всегда дальше, чем основной караван. Настроение поднималось от понимания, что скоро все это закончится.

Голос Шоарана возле нашей палатки прозвучал рано утром, как гром. Сквозь сон вначале я не поняла к кому он обращается, и не знала, как себя вести, если вдруг заглянет внутрь.

— Думаю, когда мы выйдем из Великой пустоши, этих лошадей мне придется продать. Как поступить, Лафат? – судя по тону, наш Лафат не вызывал в нем какого-то чувства пренебрежения из-за того, что не имел титула.

Я расслабилась, когда поняла, что он подошел к Лафату. Судя по запаху дыма, он готовил горячую еду на завтрак. Всю дорогу теперь мы ехали в покрывалах. На открытом пространстве ветер иногда становился пронизывающим.

— Да, ридганда тоже продаст своих верблюдов. Я должен буду купить для нее карету, я обещал провожающим, - спокойно врал наш Лафат.

— Тогда, позвольте и мне присоединиться к вам, - мне начало казаться, что Шоаран ищет возможности поехать с нами.

— Ридганда не согласится, уважаемый ридган Шоаран. Мы выедем из пустоши раньше основного каравана. Я должен соблюдать договор и передать женщину ее жениху. Если мы выедем вместе с вами, это может не понравиться ридгану, который встречает ее, - продолжал врать Лафат, которого я готова была расцеловать.

— Хорошо, тогда больше не смею вам мешать, Лафат, да пребудет с вами Эрина, - мне показалось, что я даже представила его лицо, его чуть опущенные уголки губ и грустные глаза.

— Можете выходить, - спокойно сказал наш защитник, и я высунула нос.

— Я все слышала, Лафат, и благодарна тебе за все, - улыбнувшись, я принюхалась и посмотрела на котелок.

— Молока становится все меньше. Стало очень холодно. Лошадей мы продадим сразу, как выйдем из пустоши, но нам нужна будет карета, чтобы продолжать путь, а потом и зимняя карета.

— Зимняя карета? Там холодно?
– удивилась я. Видимо, уже так привыкла к местной жаре, что не верилось встретить настоящую зиму.

— Да, без колес. На полозьях. Снега возле Гордеро может быть очень много, но мы успеем до места еще до морозов.

— Вот уж не ожидала. Тогда нам понадобится теплая одежда?

— Да, нам хватит денег, которые заплатят ридганы. И на одежду, и на то, чтобы купить для вас небольшой дом на окраине. Я подумал, что до начала тепла мне стоит остаться с вами, - он, скорее всего, пришел к этому решению совсем не легко, потому что стремился как можно быстрее вернуться к семье. И моя благодарность росла просто в геометрической прогрессии.

— Я обещаю, Лафат, я отдам все, что ты потратишь на нас.

— Да что ты. Думаю, если я найду вам мужей за это время, это будет большой удачей. Больше я не вижу никаких возможностей для вас всех, - совершенно серьезно заявил наш спаситель.

— Обещаю, мы справимся и без мужей! – заявила я, и уже более уверенно посмотрела на котелок с горячей кашей.

Когда

начали попадаться кустики, а потом и деревья, я чуть не зарыдала. Пока было тепло, хоть раз в десять дней мне удавалось помыться у родников, а потом, в холодное время, с трудом уговаривала остановиться у воды днем, чтобы просто обтереться. Сейчас же можно было надеяться на то, что если есть дрова, то три котелка нагретой воды окажутся просто божественным подарком.

Лафат был неумолим, и никак не позволял нам помыться. Девушки не особо и хотели обливаться водой в таком холоде, но я их убедила, да и горящий костер теперь грел, а не просто вспыхивал и гас, как все последние дни и месяцы

Если бы кто-то сказал мне, что я осилю путь в полгода без минимальных удобств, я, наверно, рассмеялась бы. А сейчас поняла, как много могу и как многого готова лишаться ради поставленной цели.

Остановились мы после обеда. В этот день солнце грело чуть лучше или просто ветра стало меньше. Мы обещали Лафату успеть все за пару часов. Он с Дашалой принес нам кучу дров, разжег аж два костра и велел хорошенько просохнуть. Ручей был быстрым, прозрачным и холодным. Мы договорились мыться по очереди. Набирали воду в три котелка, грели до приемлемой теплоты, и как только один освобождался, девушки наполняли его и снова ставили на костер. Так мы смыли пыль и пот. Мыла не было, но зола с жиром, хоть и не так, как я ожидала, все же помогла. Даже ветерок на чистой коже чувствовался совсем иначе – было приятно ощущать ткань на коже.

Баня и чистая одежда сделали свое дело. Вещи мы должны были поменять перед въездом в Гордеро, но терпеть больше было невозможно. Тем более, придется купить что-то потеплее.

Когда я думала, что мы вот-вот должны будем остановиться для сна, нас догнала Дашала и велела прибавить шагу. Караван с ридганами и купцами тоже прибавил хода, так как мы вышли на финишную прямую, и будем двигаться всю ночь. Под утро мы выйдем из пустоши. Эта новость чуть не свела меня с ума. Я не могла поверить в то, что это заканчивается.

Значит, Лафат решил пропустить Шоарана вперед, дал нам помощника, а сам значительно прибавил ходу, чтобы успеть расстаться с нашими попутчиками. Я надеялась, что мы выйдем первыми, но потом поняла, что так он сможет проконтролировать все, а точнее – не допустить нашей встречи.

Я дремала, завернувшись в одеяло. Погонщик связал наших верблюдов одной длинной веревкой. Ехал первым. За ним я, потом Крита с Дашалой, а последней ехала Палия. Именно ее голос рассеял мой сон полностью:

— Там огни, там, дальше, смотрите. Далеко, но я их вижу. Их много. Правда, мне же не кажется? – ее голос срывался от радости, но страх, что это мираж, слышался сильнее, чем радость.

— Да, это огни, мы почти пришли. Уже скоро, - ответила очень громко, почти прокричала Крита. Я всматривалась, и видела на горизонте точки, и казалось это звезды, но в предрассветной темноте звезд там низко не было никогда. Это были огни. Это конец нашего пути. Не всего, но части. Самой длинной и самой сложной.

Свет от костров становился все ближе. Он был для меня как посадочные огни для самолета, как маяк для корабля, который долго не приставал к берегу. Глаза слезились от слез, от радости, что мы смогли, мы осилили этот путь, и теперь мне не был страшен даже Шоаран. Никакие силы не помогут ему вернуть меня обратно!