На всех дорогах мгла
Шрифт:
– Почаще спрашивай это у женщин.
– А что они ответят?
– Не знаю, но гарантирую – если будешь часто задавать такие вопросы, тебя рано или поздно хорошенько обматерят.
– Так что с девочкой-то случилось? – Черский помнил про основную тему. – Это могло быть что-то связанное с конкуренцией? Может, на чье-нибудь место в команде претендовала или еще что-нибудь?
– Ты думаешь, из-за такого будут убивать?
– Я думаю, в наше время могут убивать из-за чего угодно. Мне отец рассказывал, что после войны настолько тяжело было, что человека реально могли за пару ботинок убить. Если куда-то ехать приходилось, обязательно заточку с собой брали, чтобы хоть как-то защититься
– Тогда скажу, чтобы ты отвязался: никто ее не убивал. Сама с этим справилась.
– Это что за способ самоубийства такой? Тренироваться, тренироваться и затренироваться насмерть? Я понимаю, затрахаться насмерть. Многие парни мечтают о такой смерти, но нужная женщина все никак не попадается…
– Не надо фантазии. Все очень просто. Я ее личные вещи описал. Я сказал родным, что даже вскрытие делать не надо, все и так ясно.
– Так что это было?
– Самоубийство по неосторожности. Если допускать такую формулировку, конечно же.
– Не понял. Наркотики, что ли?
– Если тебе надо объяснить дочке ее возраста или младше, что произошло, это будет действительно самое лучшее объяснение.
– Стой, подожди, я не понимаю. Это же спорт! Какие, к черту, наркотики?!
– Легальные, друг мой, легальные.
– Какой-нибудь сироп от кашля?
– Не совсем.
– А что еще такого может быть? Что люди спорта вообще употребляют? Им же за здоровьем следить надо!..
6. За кулисами профессионального спорта
Милиционер смотрел на Черского таким взглядом, словно перед ним сидел не бывший однополчанин, а ребенок, который только что выдал свою неразумность.
– Друган, похоже, что в своем понимании спорта на сто лет отстал. Это раньше, когда Олимпийские игры только-только возродили и там выдавали венки за поэзию, спорт, – это было про здоровье и про что-то такое. Сейчас у нас все намного проще. Сначала без шансов остались любители. Хочешь заниматься спортом – положи на него жизнь. Потом без шансов стали те, кто родился недостаточно мутантом. То есть нужно уже от природы быть жутко выносливым и со всякими особенностями строения в мышцах. Если на спорт бывают большие ставки – таких вычесывают из самых дальних стран мира. Вот и появляются бегуны-африканцы и футболисты-берберы. В той же Бразилии футбол – вообще единственная карьера для парней из трущоб. И сколько бы нам ни говорили, что любой человек может добиться всего, – все мы прекрасно понимаем, что это просто туфта из журнала «Америка». Вот, например, ты или я – люди еще не старые и физически вполне развитые. Достаточно развитые, чтобы нас в Афган отправить. Ну, даже если мы со всей этой прошлой подготовочкой вдруг вот с сегодняшнего дня будем хоть по восемь, даже по двенадцать часов в день тренироваться, хотя не очень понятно, на что нам тогда жить, – нам никогда не видать олимпийских медалей. Нам их только по телевизору покажут. Потому что современный спорт требует, чтобы человека совали туда с детства.
– Это-то понятно. Но если человек торчит – тогда вообще без шансов. Современная наркота вредит организму похлеще алкоголя и табака.
– Жизнь вообще вредит организму. От нее в конце умирают. Спорт давно уже не сила. Спорт могила. Рекордсмен. Видят финишную прямую. А чуть погодя уже реанимацию. Примерно лет десять назад даже рожденные качества перестали что-то гарантировать. Теперь нужно еще. Иммунитет, чтобы заживало
– Ты про допинг, что ли?
– Можно называть это и так. Любые наркотические средства – тот же допинг, просто для тех, кто спортом не занимается, а оказался в немного другой жизненной ситуации.
– Получается, она занюхала какой-то допинг. И сердце не выдержало. Или не выдержало что-то другое…
– Я думаю, для ее родных это уже не важно. Но только не надо мне рассказывать про чистых спортсменов, которые получают честные медали. Таких не осталось, и даже в шахматах. В наше время спортивные успехи без допинга – это такая же фантастика, как если бы сборная Бразилии вдруг взялась за ум, напрягла все силы и как выиграла чемпионат мира по хоккею… Союз развалился, но даже это ни на что не повлияло. Все равно, вот увидишь, в этом году чемпионом мира по хоккею будут либо канадцы, либо русские, либо какие-нибудь скандинавы. Ну не может Италия или Бразилия стать чемпионом мира по хоккею! Как не может Зимбабве внезапно стать чемпионом мира по футболу. Даже если команда очень постарается.
– Ну, я помню, пару лет назад сборная Камеруна по футболу зажигала.
– Может, и зажигала, но далеко не дошла. Нет, конечно, бывает. Из какой-нибудь новой, молодой, новообразованной европейской демократии вроде нас кто-то внезапно вырывается вперед. Я в эту кухню обычно не лезу, но вот увидишь: почти всегда это означает, что какое-то новое вещество испытывали и старались сделать это без палева.
– Жестокий ты. А что за вещество-то было?
– Тебе какая разница? Хочешь рекорды ставить?
– Хочу объяснить племяннице, от чего стоит держаться подальше и что бывает с теми, кто не удержался.
– Ну купи какой-нибудь новый журнал молодежный с биографией всяких рок-звезд. У них вечно с этим проблемы. Это будет иметь больше авторитета. Я не называю конкретный журнал и доверяю твоему журналистскому вкусу. Да хоть «Музыкальное обозрение» – в ларьке недавно видел. Все-таки девочки-подростки редко следят за успехами молодежного спорта. Они больше по музыке, по кино.
– Так все-таки что за вещество было? Оно что, засекречено?
– Название тебе, скажем так, из новых.
– Опиат? Аптечное что-то?
– А почему не, например, галлюциноген?
– Не думаю, что от галлюциногенов повышаются спортивные показатели. Ну, может, только в шахматах.
– Точного названия у этой дряни пока нет, это чистая химия. В природе не встречается, его только синтезируют. В лучшая традиция нашего веселого доктора Шульгина. Кайф, я слышал, настолько специфический, что его можно сказать и нет. Но выносливость повышает. Поэтому таких смертей в большом спорте будет все больше и больше…
– Слушай, мне нужны подробности. Это может быть очень важным.
– Статью хочешь написать? Прорекламировать?
– Хочу хоть что-нибудь сделать.
– Слушай, друг! А тебе эту вещь в рот не запихивают? Нет. Вот и не надо туда копать. Предупреди тех немногих детей, что тебя уважают, и дело с концом.
– Ну где-то же она его достала.
– Это ее проблемы, которые закончились вместе с её жизнью. Даже ее родители не хотят, чтобы кто-то в эту сторону копал. Ну достала – и что?