На всякий случай
Шрифт:
– Тогда он у него сразу же затупится, если опираться.
Бартек принялся приводить в порядок станок, складывать инструмент и попутно разъяснял:
– Ничего подобного. Отец ему специальную насадку смастерил, легко можно снимать и одевать, как футляр. А кроме того, вся эта штука отвинчивалась и старик мог вместо своего вертела прикрутить прежний обычный наконечник от зонтика, такой металлический шарик. Мой отец .знаешь какой! Все умеет. Такую резьбу сделал, что можно было и шарик прикрутить, и этот... кинжал присобачить.
Только
Бартек кончил наводить порядок и, нагнувшись к приятелю, вполголоса произнес:
– А вообще, скажу я тебе, тут дело нечисто. Когда этот заказчик получил от отца свой зонт и вышел от нас, я за ним потащился. Сам не знаю зачем, меня ведь тоже заинтересовал такой необычный заказ. Вроде бы все в порядке, у нас и в самом деле бандитов развелось - пропасть, на улицу выйти страшно, но не такой уж старенький и дохлый был этот заказчик.
– Ну?
– подгонял приятеля чрезвычайно заинтригованный Павлик.
– Ну, значит, чапает он себе по улице и вовсе не подпирается зонтом, а размахивает им, вроде как тросточкой. И знаешь, вот тебе крест, когда проходил мимо припаркованных машин, примеривался к ним своим шилом, вроде бы проткнуть хотел! На полном серьезе! Незаметно для других, но я-то за ним во все глаза глядел! И если бы не насадка, как пить дать пару покрышек проткнул бы! И ведь какой хитрый! Вроде пожилой почтенный человек, идет себе по самому краю тротуара, прогуливается, палочкой подпирается и, если никого нет поблизости, палочку эту так и всаживает в колесо! Не сойти мне с этого места!
Павлик даже рот раскрыл.
– И что?
– выдохнул он.
– А ничего! Если бы подпирался голым шилом, владельцы нескольких тачек уже поменяли бы покрышки.
У Павлика разгорелись глаза. Как-то все одно к одному: кража машины на глазах Яночки, и "тир", похитивший у них на глазах "гольфа", и рассказ Рафала, и все эти жуткие слухи о мафии, и неясные Яночкины намеки. И вот теперь этот, со странным зонтом...
– А не знаешь, кто он такой?
– спросил Павлик приятеля.
– Какой-то пенсионер, совсем еще не старый. Вроде как из органов, там рано на пенсию отпускают. Или военный, не знаю точно,- ответил приятель.- Точно знает отец, этот пенсионер у нас часто разные вещи заказывает.
Павлик вдруг почувствовал настоятельную потребность пообщаться с сестрой. Немедленно, сейчас же! Быстро спрятал замок с тремя ключами в сумку и только тут сообразил, что ведь это еще не конец, еще этот замок надо как-то вставить в ворота. Правда, мама предложила начать с ворот и сразу вставить замок, но мальчики сообразили, что это очень затруднит изготовление ключей, для каждой примерки пришлось бы бегать к воротам. Вот и решили сначала ключи сделать, а потом замок вставлять. Лучше уж замок под рукой держать. Мама согласилась пока пользоваться отмычкой, а не старым, чрезвычайно красивым, но и кошмарно тяжелым ключом, который Павлик наконец
– Замок когда будем вставлять?
– спросил он приятеля, взмахнув сумкой с упомянутым замком.
Бартек, как видно, пошел в папу, известного во всем районе чрезвычайно добросовестного и умелого мастера - золотые руки. Мальчику и в голову не приходило, что его помощь приятелю может закончиться на изготовлении ключей. Подумав, Бартек ответил:
– Надо бы в дневное время. Завтра как раз нерабочая суббота, в школу не пойдем. Давай завтра!
Павлик даже не обрадовался, его мысли уже были заняты другим. Взяв в руки массивный заостренный предмет, он спросил:
– Можешь мне его дать? Или продать? Или обменять на что? Нет, сделаем по-другому. Надо будет к нему кое-что приделать... потом скажу, но мне без него зарез!
– А зачем?
– поинтересовался приятель. Павлик уже все продумал.
– Завтра тебе все скажу. А пока можно взять до завтра? Надо показать... одному человеку. И если все будет по-моему, завтра все тебе выложу. Идет?
– Бери. Так во сколько завтра встречаемся?
– Как можно раньше. Например, в десять утра. Устраивает? На всякий случай...
Наморщив брови, очень внимательно рассматривала Яночка длинный, узкий, невероятно острый предмет из нержавеющей стали. Затем, ни слова не говоря, встала и направилась в комнату Павлика. Павлик тоже молча пошел следом за ней. В комнате брата Яночка, оглядевшись, нашла старый теннисный мяч. Держа мяч в левой руке, она правой воткнула в него эту... пику. Пика легко проткнула мяч и так же легко была извлечена из мяча. Яночка одобрительно кивнула головой. Осмелев, приободренный Павлик начал, немного заикаясь, излагать свою идею:
– Вот я и подумал... Будь у нас тогда, в Повсине, такое оружие... представляешь? Они стараются, пыхтят, загоняют внутрь "тира" "фольксваген", бегом в кабину, с места срываются, жмут на газ - и дудки! Колесо село! Нет, лучше два колеса село, в таких большегрузных машинах везде по два колеса. Нет, еще лучше, четыре село! Знаешь, я уже давно над этим думаю, хорошо бы им колеса протыкать, так ведь абы чем не проткнешь, тут инструмент нужен.
– Два!
– коротко и решительно произнесла сестра.
– Почему два? Лучше четыре колеса...
– Два инструмента! Еще такой протыкалки не найдется? А может, Бартек сумеет сам сделать?
Павлик почувствовал, что счастье переполняет его сердце. Значит, идея его принята! Сестра не только одобрила ее, но и принялась развивать и совершенствовать. Теперь дело пойдет! Не ясно, правда, пока, какое дело и как именно пойдет, но это уже детали. Давая выход бушевавшим в нем чувствам, мальчик схватил с тахты подушку и подбросил ее вверх. Подушка угодила в полочку, и Павлику сразу стало легче, когда на плечо ему свалился с этой полочки тяжелый ящик с инструментами и пребольно долбанул по плечу. Оставив подушку в покое, мальчик сел верхом на стул и стал развивать идею: