На выдохе сна
Шрифт:
– Ага, мне тоже. Второй свет называется. Короче, те соседи тоже такой же проект взяли. Построили, но сами не живут, сдают. Деньги у них, что ли закончились, или наоборот вложились в строительство. Короче, сейчас там парень какой-то снимает. Пару раз видел. А справа сосед не живет. Он свой участок уже сто лет продает. Земля с домом-развалюхой ему по наследству от матери достались. Он там и пальцем не ударил. Зато сразу продать попытался подороже. Я ему говорю: «Слушай, мужик, я вот этот участок купил дешевле в два раза. А у тебя на углу, и весной
– Ну и чего, соглашается?
– Куда там, сидит, ждет у моря погоды.
– Ну-ну, пусть сидит. А ты молодец, свил себе гнездышко что надо. Теперь самая пора дом заполнять.
– Да, пора уже, наверное, доход есть, с работой все, тьфу-тьфу-тьфу, нормально, дом построил. Теперь бы в свое удовольствие пожить.
– Мы все ловцы на золотых брегах и ловим счастие жемчужной сетью, да?
– Чего-чего?
– Да это я так, пошутил.
– А ты чего все скитаешься, шутник? Тоже пора, брат, остепениться, корни пустить, девушку завести, а лучше жену, детишек там настрогать, все такое.
– Да я и ту-то без содрогания вспомнить не могу. Не готов пока на повторное самоубийство. А ты-то сам чего?
– А я все чего-то жду, брат, ищу и не нахожу.
– Что, симпатичных девчонок вокруг мало? Идеал ищешь?
– Ну ты скажешь тоже – идеал. Но хочется, чтобы так было, чтобы земля горела и небо светилось.
– Детство какое-то, – улыбнулся Глеб, – Ты, Леха, видимо, еще не вырос.
– Мы все, Глебка, и вырастаем, и не вырастаем.
– А Саша?.. – Глеб сделал паузу.
– Что «Саша»? – Алексей помрачнел.
– Саша тебе нравится?
– Слушай, Глеб, давай начистоту. Саша меня послала прямым текстом. Мне было очень неприятно, конечно, но я это переживу. Но если ты у меня за спиной крутить с ней будешь…
– Эй, потише, потише… Не собираюсь я с ней крутить. И в мыслях не было. Дело у нас с ней есть. Насти касается.
– Что за дело такое вдруг?
– Прости, друг, не могу сказать. Вот не поверишь, рассказал бы сразу, но нельзя мне, слово дал. Но никаких у нас амурных дел не было и не будет. Слово тебе даю. Сволочью последней буду, если обману тебя. Да и уедет она скоро. И скажу тебе, что она не из тех, кто будет дома сидеть и борщ варить.
– Ты знаешь, Глебка, а мне и не надо было бы, чтоб она мне борщ варила. Я бы и сам его… Просто, вот не поверишь, как познакомился с ней, так все изменилось. Не могу словами это описать, только как будто небо стало глубже, а солнце сильнее греет.
– Ты влюбился, брат, такое бывает.
– Да, беда прямо. На кой черт я на дороге остановился?! Лучше бы мимо проехал.
– Жалеешь, что доброе дело сделал?
– Да ну? Тут я бы поспорил…
Друзья помолчали.
– Мутная она какая-то, эта Саша, – продолжил Алексей, – Откуда, куда, чем занимается – ничего не говорит. Я бы подумал, что и правда криминал за ней какой водится, но вот сердцем чувствую, что она человек очень хороший. Прямо тепло рядом с ней, а как посмотрит, так душу осветит взглядом. Никогда я такого не встречал.
– Ничего худого за ней нет, я уверен. А насчет криминала… Это вряд ли.
– А ты знаешь, что у нее вся спина поранена? И плечо. Страшные такие рваные раны от плеча до пояса.
– А ты где это увидеть умудрился?
– И нечего так глумливо ухмыляться. Я мельком увидел, случайно, она об этом и не знает. Я спросил ее, а она говорит – царапина, в лесу случайно поранилась. Темнит – это точно.
– Ну не говорит, и не надо. Ее право.
– Да, хотел бы я иметь право ее спрашивать, но боюсь, что вряд ли удостоюсь этой чести.
– Не грусти, Леха, мало ли еще в жизни таких девчонок встретишь. Любая с радостью тебе на шею бросится.
– Да черт его знает. Вот хотел бы, чтоб эта бросившаяся была Сашей, но что-то не складывается. Человек полагает, а… Грустно это все, Глебыч.
– А жизнь вообще штука невеселая. И чем дальше живешь, тем грустнее становится.
Друзья замолчали. Глеб молча пил и наблюдал, как день постепенно выцветал, небо становилось сумеречным и задумчиво-вечерним. Впереди маячила вторая бессонная ночь на страже сестры.
Глава 12. Вторая ночь
После краткого отдыха Саша и Глеб снова должны были вернуться в больницу. Алексей обиженно смотрел, как они уходят, но будучи джентльменом, ничего не сказал.
Весь путь до больницы Саша душераздирающе зевала.
– Саш, – сказал Глеб, когда они приехали в больницу и остались в палате одни, – давай я первый подежурю, а ты поспишь. Потом сменимся.
– Глеб, ты золотой человек. Значит, я могу поспать?
– Можешь смело отправляться в объятия Морфея. Если в мои не хочешь.
– Не, я предпочитаю существо мифологическое. Хотя в свете последних происшествий с Настей, сон перестал мне казаться таким уж безобидным времяпрепровождением.
– О! А ты не хочешь его тоже в подозреваемые записать?
– Кого?
– Ну Морфея.
Саша вдруг застыла с подушкой в руке. Усмехавшийся Глеб с недоумением посмотрел на нее.
– Что такое?
Саша устало присела на раскладушку.
– Да знаешь, что-то мелькнуло такое в памяти, что-то я похожее слышала или где-то читала.
– Что?
Саша минуту помолчала, потом встряхнула головой.
– Черт, от перманентного недосыпа голова отказывается работать. Я напишу Лу, пусть поищет что-нибудь похожее.
– Кто поищет? Где поищет?