На высочайших вершинах Советского Союза

Абалаков Евгений Михайлович

снега и смазать полозья глетчерной мазью. Пошли.

Дальше путь — больше под гору. Стало немного легче,

останавливаемся реже.

Мишук раскис и иногда идет сзади, не подпирая сани. А время уже

к четырем часам! Пожалуй за шесть часов километров шесть-восемь

отмахали... Остановки опять стали чаще. Ленц совсем сник и каждый раз

просит продлить отдых.

Вдруг крик. Неужели Виталий? Кричим в ответ.

Вскоре слева показалась точка, затем другая,

третья. Вот это да!

Лошади!

Кричим хором:

— Кто это?

Разглядели Карибая и Тактасена. Наши!

Мы еще долго обходили промоину и, наконец,— радостная встреча.

Карибай, Тактасен! Куча вопросов.

Видимо, какое-то предчувствие толкнуло наших караванщиков нам

навстречу.

— А Виталия видели? — опрашиваю я.

— Нет.

355

— Неужели? Значит разошлись!

— У нас там ниже еще три лошади есть, — говорит Карибай.

— Сколько отсюда до них километров?

— Два, — отвечает Карибай.

Погрузились. Посадили Мишку. Ленц тоже категорически

отказался идти; говорит, у него нестерпимая боль и ходить он не может.

Посадили и его. Я и Тактасен нагрузились рюкзаками и пошли.

Как чудесно, что подоспели лошади! А вот «два километра»

затянулись до темноты. Уже переход на морену, а остальных лошадей все

нет.

На старом подъеме лошади увязли по брюхо. Лошадь Ленца,

ведомая Леонидом, оступилась и упала на брюхо, задрав ноги в воздух.

Ленц удачно ополз на снег. Я выхватил повод у Леонида, забежал сбоку и с

помощью подоспевшего Тактасена вытянул лошадь. Здесь же на морене,

так и не дойдя «двух километров» до остальных лошадей, заночевали.

Сено, взятое караванщиками, осталось с теми лошадьми, посему все

лошади простояли ночь голодными.

Сварили какао и довольно плотно поели. Карибай спит в нашей

палатке.

13 сентября. Вышли в девять часов. Долго идем мореной. Впереди

лошадь Ленца. Он сам и Мишка чувствуют себя явно плохо.

Тактасен рано утром ушел за лошадьми и вот, наконец, появился с

тремя. Опять перегрузка. Мне так и не удалось сесть на лошадь. Хорошо,

что хоть рюкзаки удалось снять.

Вскоре сделалось настолько жарко, что пришлось раздеться до

трусов. Посмотрел на себя: «пообтаял» я здорово. Ну, ничего, мне это не в

ущерб. Идти сразу стало легко. Знакомый пейзаж уплывает в обратную

сторону, Хан-Тенгри постепенно закрывается пиком Горького и другими.

К полудню услышали крики. Виталий! Оказывается, с караваном

356

он, действительно, разошелся.

А следы увидел лишь около этого камня,

где, поудивлявшись, заночевал. Ну вот, опять все вместе.

Виталий чувствует себя лучше, говорит, что его прогулка принесла

йоге пользу. Ленцу все хуже, с трудом шевелится. Мишка почти ко всему

безучастен.

14 сентября.

Вышли

в 8.15.

Погода

явно

портится.

Пересекаем ледник. Я иду впереди, просматривая дорогу.

К 12 часам достигли его правого берега. Не сразу нашли переход.

Леонид на подъеме опять свалился с лошади.

Дорога пошла более торная. Ленц просит сделать передышку: ему

трудно сидеть в седле. Решили отдохнуть в лагере алмаатинцев, но до

лагеря оказалось очень далеко, доехали лишь к трем часам. Ссадили Ленца

и Мишу. Оба упали на траву, лежат, не шевелятся. Ветер, находят тучи.

Мишу удалось уговорить ехать дальше, а Ленца — никак.

В результате мне и Тактасену пришлось остаться и разбить лагерь.

Остальные уехали. Я в роли сиделки у Ленца.

Продуктов крайне мало. Развлекаемся с Тактасеном чаем с

сухарями. Ленц лежит в мешке и не может шевельнуться.

К вечеру надвинулись тучи. Нашу палатку (двухместную), несмотря

на отсутствие нужного количества металлических палок, мы все же

установили. Недостачу восполнили деревянными палками, скомбинировав

их с металлическими. Вечером посыпал мелкий дождик (наконец-то

дождик!), но вскоре перестал.

Ленц спит довольно спокойно, но дышит плохо, видимо, у него жар.

15 сентября. Утро неплохое.

Ленц так и не может шевельнуться. Становится ясно, что и сегодня

мы никуда не уедем.

Если вчера еще можно было побаловать себя случайно уцелевшей

банкой молока, то сегодня только чай и остатки колбасы.

357

Ленц часто зовет меня. Снял с него мешок. Ему жарко. Прорезал

ему ножом пятку, но она оказалась, к его радости, вполне здорова.

Выпустил воду из опухоли вокруг пальцев. Часто пою ого водой и чаем.

Ест он очень мало. На лоб положил ледяной компресс.

Приехал Карибай из нижнего лагеря. Порадовать его нечем;

сегодня, конечно, не едем. Он тоже нас не порадовал, привез лишь

мешочек сухарей. Зато сообщил, что в Инылчеке вода спала, можно ехать

без опасений.

Беспокоит Мишка, видимо, ему стало хуже. Я написал Виталию,

чтобы он еще раз прислал Карибая с жердями для носилок. Если Ленц не