На высотах мужества
Шрифт:
Ведущего «юнкерса», как и было задумано, сразил Серегин. Тяжелый самолет перевернулся вверх колесами, затем вошел в штопор и понесся к земле. Другого «юнкерса» сбил Е. Серебряков. В последующих атаках удача сопутствовала С. Стружкину, И. Астахову, И. Ерхову и В. Смирнову. Всего они уничтожили 7 «лаптежников» - так наши летчики называли Ю-87, у которого шасси не убирались, а округлые обтекатели на колесах напоминали чем-то лапти.
Этот бой проходил на глазах наших пехотинцев и кавалеристов. Восторженно следили они за тем, как падали на землю фашистские бомберы. Штабы 33-й армии и 1-го гвардейского кавкорпуса сообщили об этой победе летчиков нашего
На войне, однако, удачи не всегда сопутствовали даже смелым. Не всегда воздушные поединки складывались так, как хотелось бы того нам. Не все еще удавалось нашим командирам в бою. И это подчас оборачивалось потерями.
Случилась такая беда и в последней декаде марта.
Возвращаясь на свой аэродром, четверка истребителей под командованием П. П. Пронюшкина увидела на шоссе колонну фашистских машин. Летчики атаковали ее с ходу, однако и сами попали под сильный огонь зенитной артиллерии. Моторы на истребителях Петра Пронюшкина [68] и Евгения Серебрякова были повреждены, и оба они начали тянуть свои машины на нашу территорию. Лейтенанту Серебрякову удалось посадить истребитель в расположении наших войск. Он остался невредим.
Истребитель же Петра Пронюшкина потерял высоту. Из-за этого и не сумел летчик перетянуть поврежденный ЛаГГ-3 через передний край нашей обороны. Он приземлился от нее совсем недалеко, всего в полутора километрах. Здесь находились фашисты. Увидев севший на вынужденную посадку истребитель русских, они бросились к нему с оружием наизготовку. Пронюшкин понял: надежды на спасение нет. Поджег самолет вместе с документами. Затем, отстреливаясь, стал уходить к лесу, но и там засели гитлеровцы. Он не сдался живым, стрелял до последнего патрона.
К вечеру наши войска овладели территорией, где произвел посадку П. П. Пронюшкин. Комиссар эскадрильи побывал в соседнем населенном пункте, встретился с жителями, и те рассказали ему о мужестве и гибели нашего летчика.
В апрельские дни активность вражеской авиации на нашем фронте заметно возросла. Господство в воздухе снова стало переходить на сторону фашистских «люфтваффе». Это чувствовалось по интенсивности полетов гитлеровской авиации. Наш аэродром в течение полумесяца дважды подвергался ударам с воздуха. В итоге летчик В. В. Смирнов погиб на земле. Сгорел наш УТИ-4, трудяга У-2 получил повреждения.
В последней декаде апреля 1942 года по распоряжению Ставки Верховного Главнокомандования войска Западного фронта прекратили наступление и перешли к обороне.
Битва под Москвой завершилась. Она существенно улучшила военно-политическое и международное положение Советского Союза. Наша победа на подступах к столице Родины развеяла миф о непобедимости германской армии.
Опыт боевых действий авиации в 1941 и начале 1942 года, особенно в битве за Москву, показал, что в целях массированного применения ее на главных направлениях необходимы крупные авиационные объединения - воздушные армии. К весне 1942 года для этого были созданы материальные условия. Наша промышленность, наращивая выпуск новых самолетов, обеспечила перевооружение частей фронтовой авиации. Увеличилось [69] и число бомбардировщиков, истребителей, штурмовиков.
В начале мая 1942 года на Западном фронте была сформирована 1-я воздушная армия. В нее и вошел 168-й авиаполк.
В связи с этим командира полка С. Д. Ярославцева и меня вызвали на КП 16-й армии для доклада на Военном совете о возможностях полка. Уже сам этот факт - свидетельство того, что командование армии проявило к нам деловой интерес. На Военном совете нам впервые посчастливилось встретиться с командующим армией К. К. Рокоссовским, начальником штаба М. С. Малининым и начальником артиллерии В. И. Казаковым. Все они впоследствии стали видными полководцами и военачальниками наших Вооруженных Сил.
Генерал К. К. Рокоссовский произвел на нас особенно приятное впечатление. Он выглядел стройным, подтянутым, можно сказать, элегантным. К людям, независимо от их воинских званий и положения, относился одинаково ровно, тактично, доброжелательно. В беседе с нами он интересовался боевыми делами полка в битве под Москвой, попросил коротко рассказать об отличившихся. Мы рассказали, и командующий распорядился:
– Представьте наградной материал на отличившихся. Мы постараемся рассмотреть его и поощрить людей.
Дня через три такой материал был подготовлен и отправлен в штаб армии. Вскоре в полк прибыл член Военного совета А. А. Лобачев и вручил боевые ордена и медали летчикам, инженерам, техникам и механикам. Это заметно воодушевило авиаторов.
Базируясь на аэродроме северо-западнее Сухиничей, мы по три-четыре раза в день направляли на воздушную разведку пары и даже четверки истребителей. По приказанию командира полка наши разведчики при встрече с фашистскими «мессерами» старались уклоняться от воздушного боя. Однако в тех случаях, когда врагу все же удавалось навязать бой, наши летчики, принимая вызов, сражались с поистине завидным мужеством и мастерством.
При выполнении одного из полетов на разведку майора К. А. Пильщикова и лейтенанта И. М. Астахова неожиданно атаковали фашистские истребители. Их было четверо. Они вырвались из-за облаков, и наши летчики вынуждены были защищаться, вступить с ними в бой. [70]
Лучшей защитой Константин Пильщиков считал нападение. Искусно маневрируя, ведущий и ведомый умело использовали, казалось бы, незаметную оплошность врага и одного из них подбили меткими очередями.
Стало полегче. Однако бой на этом не завершился. Трое фашистов наседали. Уклоняясь от огня «мессеров», Пильщиков и Астахов маневрировали, старались занять наиболее выгодное положение. И это им удалось. На крутом вираже они зашли в хвост Ме-109 и расстреляли его с короткой дистанции. Лишь после этого, почувствовав силу наших воздушных бойцов, гитлеровцы отвалили в сторону, скрылись в облаках. Наши летчики вернулись на аэродром. Они доставили важные данные о войсках противника.
Полностью отказаться от воздушных поединков с врагом было невозможно. Выполняя задания по разведке, воздушные бойцы не упускали, однако, удобного случая, сами обычно нападали на одиночные самолеты гитлеровцев (частенько это были разведчики) или на группы бомбардировщиков, которые шли без прикрытия «мессеров». Здесь попросту невозможно было удержаться от атаки.
В один из июльских дней 1942 года, возвращаясь с задания по аэрофотосъемке оборонительного рубежа гитлеровцев, лейтенант С. Г. Стружкин, младшие лейтенанты А. С. Петров, Н. И. Чумак и М. И. Нисимов при подходе к Сухиничам увидели 12 вражеских бомбардировщиков Ю-88. Прикрытия у них не было, и Стружкин решил атаковать.