На юг. Часть 1

Новамский Готлиб

– Я ничего не понимаю. – Шепнул Джо Элвису на ухо.

– Потом поговорим. – Шепнул Элвис в ответ. Лицо алхимика приняло сероватый оттенок, но по глазам было видно, что он задумался, притом довольно глубоко. Алисия продолжила говорить, обращаясь к двум наёмникам, сидевшим между Джо и Сандро:

– Куда делся третий? Нейтан. Инквизиции не удалось его поймать, и стража не доносила об убитых.

– Он остался в лесу ждать от меня сигнала, что всё улеглось и можно возвращаться. – Ответил рыжий наёмник.

– Что ж. Возможно, пора дать ему сигнал. Кто из вас двоих должен получить приз?

Рыжий помедлил лишь секунду.

– Мы согласились его поделить.

– Вот как. – Алисия немного помолчала. – Значит так и будет. На этом всё. У кого-нибудь есть вопросы?

Луис лениво поднял руку и, не дожидаясь разрешения говорить, спросил:

– А когда нам следует ждать новой задачи?

Алисия улыбнулась с прищуром.

– О, на этот

счёт можете не беспокоится. Долго сидеть без дела вам не придётся. Королевству нужны такие люди как вы. Особенно сейчас, когда надвигается война с одной из самых больших угроз для свободного человечества – война с Риссаэнелийской империей.

Глава 14. Рассказы о прошлом.

После долгого и изматывающего пути через огонь маги прошли ещё некоторое время и устроили привал. Когда опасность отступила, Дзиль несколько успокоился. По крайней мере, достаточно, чтобы снова поразмыслить над минувшими событиями. Дзиль вспомнил, как из-за неудачного высказывания Тахира, вся их команда чуть не подралась. Похоже, взаимное уважения между Тахиром и Кандереем – единственное, что держит всех вместе. Былое любопытство снова заговорило в молодом маге. Как так вышло, что эти двое столь разных по возрасту и темпераменту человека стали друзьями? Когда-то давно Тахир упоминал о дружбе с отцом Кандерея. Тогда Дзиль не придал этому значения. Раньше он вообще не считал, что его знакомство с Кандереем затянется.

Кого же стоит спросить? Тахира, Тильду, Лоура или даже самого Кандерея? Первое и последнее не годилось, Дзиля интересовал именно взгляд со стороны. Поскольку с Лоуром он не общался примерно никогда, оставалась только Тильда, хоть и с ней было тяжеловато. Дзиль очень опасался её сочувственных взглядов и излишне бережного обращения. Но после того, как вопрос засел у него в голове, ехать молча сильно больше пяти часов он просто не мог.

Всадники двигались более менее каждый сам по себе. Иногда двое путников съезжались и затевали недолгий разговор. Изредка к ним мог примкнуть третий. Так проходил в целом весь их путь. Выждав момент, когда Тильда осталась одна, Дзиль подъехал к ней.

– Послушай, Тильда, можно тебя спросить?

– Конечно. – Женщина улыбнулась Дзилю очень добродушно. – Что тебя интересует?

Дзиль понизил голос:

– Кандерей с Тахиром. – Это два по всем признакам разных человека. Как они стали друзьями?

– Я знаю эту историю в основном со слов самого Кандерея. Тахир был другом отца Кандерея. Они вместе занимались… – Тильда чуть дольше задумалась, подбирая правильное слово, чем обычно. – … исследованиями. После смерти отца Кандерея Тахир во многом поддерживал его самого, а также его братьев и сестёр.

– Так у Кандерея была большая семья? А отчего умер его отец?

Тильда отвела взгляд. Тема внезапно оказалась очевидно неприятной для неё.

– Он покончил с собой из-за кончины его любимой и некоторых других семейных трудностей. Я на самом деле не думаю, что мне стоит подробно распространяться об этом. Почему бы тебе не спросить самого Кандерея?

При словах о любимой на лице Тильды вновь проступило столь явное сострадание, направленное на самого Дзиля, что ему снова стало неуютно, поэтому он поспешил закончить разговор, как можно скорее.

– Действительно. Пожалуй, так и поступлю. Спасибо. – Понурив голову Дзиль снова отъехал в сторону.

До конца дня он больше ни с кем не разговаривал, но к вечеру у него снова появилось желание к диалогу. Слабое и неуверенное, но всё же изматывающее своей неотступностью. Дзиль решил поближе узнать Кандерея, задав ему совершенно отстранённый вопрос, который интересовал его исключительно с практической точки зрения. Задал Дзиль свой вопрос при всех, а Кандерей так же спокойно и открыто ответил, как ответил бы на вопрос про состав ужина или про то, сколько по его мнению герои проехали километров за день. Дзиль даже не догадывался, насколько этот вопрос был связан с интересующей его темой.

– Кандерей, можно тебя спросить?

Маг был слегка ошарашен таким вниманием от обычно молчаливого Дзиля. Тем не менее он вежливо улыбнулся и подбодрил:

– Конечно.

– Тахир неоднократно упоминал, что ты один из сильнейших боевых магов в мире. А можешь немного рассказать о том, как ты добился столь впечатляющего результата?

Кандерей откинул голову назад, будто стараясь разглядеть в небе воспоминания, затянутые пеленой времени.

– Откровенно говоря, во многом это заслуга моего отца. Его звали Ульдер Буран, и он был великим человеком. Не все понимали его идеи, да и я, прямо скажем, при жизни не очень его любил. Ульдер поставил своей целью создать мага невероятной силы.

– Создать? – Удивился Дзиль.

– Некоторые назвали бы это выведением. – Добавил Лоур.

Кандерей пропустил это мимо ушей и продолжил.

– Как известно, от союза мага и простого человека с ощутимой вероятностью может родиться маг. У двух простых людей маг не родится почти никогда. Логично, что у двух магов вероятность

рождения мага весьма высокая. Правда, магов в принципе не так много, так что союз двух магов случается не очень часто. Мой отец предположил, что маги, рождающиеся от союза двух магов, будут сильнее, чем прочие. Кроме того, его интересовало, насколько можно увеличить потенциал мага, если начать тренировать его с самого рождения, и какими зельями или магическими артефактами можно повлиять на младенца, чтобы в дальнейшем из него получился бы более сильный маг.Он решил, что ему хватит для этого дела трёх женщин. Одной без магических способностей, одной более слабой, чем он и третьей, сравнимой с ним по силе. Вернее было сказать, что три женщины согласились участвовать в этом эксперименте. Ещё вернее, что только две. Его первая жена, Кэти, была обычной крестьянкой, которая приглянулась моему отцу. Поделился Ульдер с ней своими планами только после того, как она родила ему шестерых детей, двое из которых оказались магами. Кэти такое не понравилось, так что ей пришлось уйти. Отец милостиво разрешил ей забрать хоть всех детей без магических способностей и даже выплатил немалую сумму.Второй женой Ульдера была Аниалина — маг воды и редкая красавица. На свою беду Ульдер в самом деле в неё влюбился. Похоже, он ей тоже был небезразличен. Удивительно, но она согласилась на эксперимент. Первым мальчиком от этого брака был Реавил. Он не перенёс экспериментов нашего отца и умер в младенчестве. Вторым же оказался я, и тут он сбавил революционность своих методов. От Аниалины у Ульдера родилось ещё шестеро детей.Где-то в тот период, когда родился я, Ульдер познакомился с Ильвирой. Это была властная и амбициозная женщина. Она согласилась участвовать в эксперименте. Таким образом целых семнадцать лет мой отец жил с двумя женщинами. Двадцать три — вот сколько детей породил Ульдер Буран: шесть от Кэти, десять от Аниалины и семь от Ильвиры. Всё выглядело так, что маги, рождённые от двух магов сильнее тех, кто родился только от одного, но это была небольшая разница.Всё сводилось к тому, что постоянные тренировки с раннего детства и правильные зелья в раннем возрасте делали любого мага сильнее, чем все те, с кем такого не делали. Правда, магов у Ульдера получилось не так много. Ещё четверо детей родились без магических способностей. Кроме того, ещё трое не пережили экспериментов отца.Тем не менее мы росли и крепли. Результат был не так хорош, как надеялся мой отец, но результат определённо был. В целом всё шло неплохо, но Ильвира решила, что её дети всё же в среднем сильнее детей Аниалины. А может, эта безумная женщина в самом деле влюбилась в моего отца. Или обезумела от любви. Бог знает, что. В общем, в один день она заявила, что больше не намерена продолжать эксперимент, если Ульдер не бросит Аниалину. Более того, она угрожала увести часть её детей, которые привязались к ней больше, чем к Ульдеру, который муштровал их каждый день с самого рождения.Отец очень долго страдал, но в итоге решил, что эксперимент для него важнее любви. Он не хотел терять дело всей своей жизни. Поэтому ему предстоял непростой разговор с Аниалиной. Беда была в том, что у Аниалины родилась двойня, и оба ребёнка были магами. Со всеми детьми было просто. Те, кто хочет остаться с матерью, остаются с матерью. Только вот маленькие близняшки не могли принять решения. Ульдер во что бы то ни стало, хотел заполучить их себе. Аниалина была против. Можно представить, насколько она вообще была разгневана. В конце концов она сказала, что не отдаст своих детей без боя.Ульдер был очевидно сильнее, так что это фактически означало, что ему придётся её убить, чтобы получить желаемое. Отец думал две недели над тем, как ему поступить. А потом моя мать умерла от несчастного случая во время одного из её экспериментов в лаборатории. Отцу стоило больших трудов, чтобы оправиться от этого удара. Всю свою любовь и заботу теперь он направил на тех самых спорных близнецов. Удивительно, но они в самом деле обладали необычными способностями.Они оба покинули отца, когда подросли. Этого он уже перенести не смог и покончил с собой. Мне тогда было уже тридцать пять лет, и отцовская муштра дала о себе знать. Я оказался самым сильным из братьев и сестёр. Может, отец уделял мне больше внимания, поскольку я был первым ребёнком от другого мага, и по совместительству женщины, которую он на самом деле любил. Может, на мне был испробован самый удачный набор зелий и чар в детстве, а может я просто был усерднее и целеустремлённее других. Так или иначе, к тому моменту уже многие знали о моей силе, и я начал получать первые предложения по поводу совместной работе с другими сильными магами.

– Ты не злишься на своего отца за то, как он обращался с тобой, твоими братьями и матерью? – Спросил Дзиль.

– Нет. Мне жаль маму, но тут нет вины моего отца. Благодаря ему я стал тем, кто я есть. Благодаря моему отцу и его фанатизму я получил возможность войти в историю.

Этот рассказ всерьёз заставил Дзиля задуматься. Больше всего его поразило не то, каким человеком был отец Кандерея, а то, каким спокойным и даже несколько позитивным вырос при этом сам Кандерей.

***