На живца

Паркер Б Р

– Но ведь туда в течение двух дней никто не входил и не выходил, соответственно. Тебе не кажется это странным?

– А может, там никто и не живет?

Я ел говядину с арахисом.

– Подождем еще денек, а потом проверим. Договорились?

Хоук только кивнул.

– Я бы зашел да посмотрел, - пояснил он.
– Куда как лучше, чем без толку болтаться по улице.

– Я же говорил, что ты активная личность. Я не ошибся, - сказал я в ответ.

– Кто бы сомневался, - хмыкнул Хоук.
– Я предпочитаю

делать все быстро.

В отель мы возвращались по Ляйдсестраат, бурлящей ночной жизнью; музыка сопровождала нас до самого "Мариотта". Фойе почти опустело. Два парня, игроки какой-то южноамериканской футбольной команды, мирно дремали в креслах. Посыльный, навалившись на стойку, разговаривал о чем-то с администратором. Тихая музыка, доносящаяся из ночного бара, была продолжением звуков улицы. Мы молча поднялись на восьмой этаж. На двери нашего номера висела табличка "Не беспокоить". Я взглянул на Хоука, тот недоуменно пожал плечами. Мы такой таблички не вывешивали. Я приложил ухо к двери и прислушался. Отчетливо различил скрипение кровати и что-то, напоминающее тяжелое дыхание. Я поманил Хоука рукой, и он тоже припал к двери.

Наш номер был последним перед поворотом, и я жестом пригласил Хоука в соседний коридор.

– Судя по звукам, у нас в номере крутят эротический фильм, высказался Хоук.
– Как ты думаешь, в нашем номере кто-то занимается сексом?

– Это же полный идиотизм!
– воскликнул я.

– Может быть, горничная, видя, что нас целый день нет, пригласила туда своего дружка, чтобы поиметь полное удовольствие?

– Если ты допускаешь такую мысль, то наверняка есть люди, которые не только так думают, но и поступают, - размышлял я.
– Только мне трудно в это поверить.

– Можно подождать, пока они выйдут оттуда. Если там кто-нибудь удовлетворяет свою телку, не может же это длиться вечно.

– С тех пор как я приехал в Европу, только и делаю, что прячусь в гостиничных коридорах и мотаюсь по улицам. Мне это надоело.

– Ну тогда давай вперед, - предложил Хоук, вытаскивая обрез из-под пиджака.

Я вынул ключ из кармана, и, завернув за угол, мы направились к номеру. Коридор был пустынен.

Хоук занял позицию лежа прямо перед дверью; прицелившись, он кивнул. Я как можно тише повернул ключ в двери, стараясь не попадать на линию огня, и толкнул дверь. Револьвер - на изготовку.

– Боже праведный, - пробормотал Хоук и мотнул головой в глубину комнаты.

Я проскользнул внутрь, прижимаясь к стене. На полу валялись двое мертвых парней, а на кровати лежала Кэти. Она была жива, хоть и связана. Я пинком открыл дверь ванной. Никого. Левой рукой Хоук уже закрывал входную дверь. В правой он все еще держал наготове свой обрез - так, на всякий случай. Я вышел из ванной.

– Никого и ничего, - констатировал я, засовывая револьвер обратно в кобуру.

Хоук присел возле двух неподвижно лежащих тел.

–

Оба готовы, - сообщил он мне.

Я молча кивнул в ответ. Кэти лежала на кровати со связанными за спиной руками. Ноги были опутаны веревкой. Такая же веревка охватывала ее талию и плотно прижимала Кэти к кровати. Рот был залеплен клейкой лентой.

Взглянув на нее, Хоук обрадовался:

– Так вот что мы слышали. О сексе никто и не помышлял. Это Кэти пыталась освободиться.

В подтверждение этих слов Кэти издала низкий придушенный звук возмущения и снова задергалась, пробуя ослабить путы.

– Кто же прикончил этих двух молодцов?
– задал я вопрос то ли Хоуку, то ли себе.

– Каждый из них получил пулю в затылок, чуть ниже уха. Дырочка очень маленькая.

– Калибр все тот же?

– Скорее всего, да. Времени прошло порядком. Они успели остыть.

У Кэти на правом бедре было приклеено письмо. Лента, держащая его, совпадала с той, что стягивала ее губы. Я потянул конверт.

– Может, мы выиграли эту куколку в лотерею?
– предположил я.

– Готов поспорить, что нет, - моментально отреагировал Хоук. Он все еще держал наготове обрез, но не так напряженно, как раньше.

Я вскрыл записку. Кэти извивалась на кровати, продолжая издавать возмущенные звуки. Хоук читал записку, заглядывая мне через плечо. Там говорилось:

"Нам предстоит огромная работа, вы же встали на нашем пути. Если бы у нас было время, мы бы избавились от вас. К сожалению, убить вас непросто, особенно черномазого. Поэтому мы оставляем вам то, за чем вы так упорно охотились. Этих двоих (последних из вашего списка) мы сами пустили в расход. Возможно, я еще пожалею, что оставляю в живых женщину, но я оказался более сентиментальным, чем нужно. Мы испытывали друг к другу нежность, и я не могу убить ее.

У вас больше нет причин разыскивать нас в дальнейшем. Если же вы будете продолжать преследование, мы сумеем его пресечь более радикальными методами.

Пауль".

– Сукин сын, - пробормотал я.

– Значит, черномазого...
– раздался голос Хоука.

– Не бери в голову, ведь они расисты с нацистским душком.

– Я все прекрасно понимаю, - ответил Хоук.
– Ну как, эти двое соответствуют твоей картотеке?

– Посмотрим, - сказал я, доставая фотороботы из ящика комода.

Хоук ногой перевернул трупы. Я сравнил фотографии с безжизненными лицами, взгляды парней были устремлены в бесконечность.

– Я бы признал, что это они.
– Я протянул фотографии Хоуку.

Он подтвердил мое предположение:

– Похоже на то.

Я кивком указал на Кэти:

– А вот вам и номер девять.

– Что ты собираешься с ней делать?

– Для начала ее можно развязать.

– Ты думаешь, нам не грозит никакая опасность?

– Нас двое, - усмехнулся я.