На живца

Паркер Б Р

– И какие же книжечки здесь продают?
– заинтересовался Хоук.

Выбор был широк: от книг Фолкнера и Томаса Манна до книг на английском, французском и датском. Я приметил Шекспира и Гора Видала, соседствовавших с пачками журналов, на обложках которых обнаженные женщины были скручены цепями, веревками, вожжами и другими путами, так что за ними невозможно было разглядеть тело. Можно было приобрести "Хастлер", "Тайм", "Пари матч" и "Гей-лав". Эту особенность Амстердама мне было трудно постигнуть. У нас такие порномагазины располагаются в особых районах, их еще поискать нужно.

А здесь книжный магазин, который специализируется на клубничке, занимает место между ювелирным магазином и кондитерской. И торгует творениями Сола Беллоу и Хорхе Луиса Борхеса.

Хоук поинтересовался:

– Думаешь, она здесь живет? Можно проверить по табличкам на "К".

– Может, пройдем наверх?
– предложил я.
– Адрес этот.

– Давай, - согласился Хоук.
– Вот и дверь.

Частично скрытая навесом, дверь располагалась как раз за книжным магазином направо.

– А что, если она дома?

– Я знаю, как это проверить.

Хоук ухмыльнулся:

– Отлично. Посмотрим. Пока ты будешь тут ковыряться, я посмотрю, нет ли ее среди любителей порнухи там внизу.

– Хоук, в таких делах я всегда числил тебя активным деятелем, а не посторонним наблюдателем.

– Нелишне кой-чего и перенять. Учиться никогда не поздно. Совершенных людей не бывает.

– Это уж точно.

– Мы собираемся торчать тут круглосуточно?

– Нет. Только днем.

– Это хорошо. Полдня бдим, полдня спим. Не переломимся.

– На этот раз нам будет труднее. Кэти знает нас обоих, и если она здесь, то будет осторожна как лиса.

– К тому же, - добавил Хоук, - если мы будем мозолить здесь всем глаза, то любой местный полицейский вправе поинтересоваться, что мы тут делаем.

– Это в том случае, если они хорошо несут свою службу.

– Не спорю.

– Будем меняться местами, - предложил я.
– Я полчаса постою у магазина готовой одежды, а потом пойду туда, где торгуют цыплятами, ты же займешь мое место. Так и будем курсировать, меняясь через полчаса.

– Лады, - согласился Хоук.
– Только проведем смену не так регулярно. Лучше действовать по ситуации. Ритм не должен быть равномерным.

– Хорошо. Все равно она не проскочит мимо нас, если нет черного хода.

– Ты бы покараулил здесь для начала, малыш, а я смотаюсь проверить, где тут запасные выходы. Загляну в магазинчик и обойду квартал, узнаю, что есть хорошего.

Я согласился:

– Если она в твое отсутствие уйдет, то я пойду за ней. Встретимся в гостинице.

Хоук кивнул:

– Пока, шеф, - и направился в сторону магазина. Он прошел вглубь и спустился вниз по лестнице. Через пять минут появился наверху и с довольной улыбкой покинул магазин.

– Почерпнул ценную информацию?
– спросил я.

– А как же. Теперь, когда в следующий раз захочу переспать с пони, не растеряюсь.

– Эти европейцы такие изобретательные ребята.

Глава 18

Запасного выхода хоук так и не нашел. Мы бродили по Калверстраат весь остаток дня, меняясь местами, стараясь держаться поближе к стене дома, где могла быть Кэти, поглядывая на ее окна, если это вообще были

ее окна, надеясь, что она нас не заметит, когда будет выглядывать на улицу. Если она вообще была в этой квартире.

Магазин готовой одежды представлял последний в сезоне писк моды: нечто цвета хаки, напоминавшее палатку, длинное и абсолютно бесформенное, перехваченное на талии поясом. Оно плохо смотрелось даже на манекене в витрине. В продуктовом магазине продавали жареное мясо на мягкой булочке, покрытое сверху зажаренным яйцом. Очевидно, это представляло собой род сэндвича. Ассортимент насчитывал штук тридцать пять разнообразных бутербродов, но жареное мясо с яйцом пользовалось наибольшей популярностью.

После обеда улица заполнилась многочисленными прохожими. Большинство из них, конечно, туристы: японцы, немцы с фотоаппаратами, группами и в одиночку. Было много голландских моряков. Казалось, что здесь больше курят, чем у нас. Люди высокого роста встречались не часто. Босоножки и сабо, очевидно, были любимой обувью, особенно у мужчин. Иногда попадались голландские полицейские в своей серовато-голубой форме с белой отделкой. Никто не обращал внимания ни на меня, ни на Хоука.

В восемь часов я подозвал Хоука:

– Пора наконец поесть, а то я сейчас расплачусь.

– Не могу не согласиться с тобой, - подхватил Хоук.

– Здесь недалеко есть приятное местечко под названием "Маленькая монашка". Я заглядывал туда в свой последний приезд.

– И что же ты тут делал, старик?

– Отдыхал. С одной дамой.

– Это была Сюзан?

– Да.

В "Маленькой монашке" было все по-прежнему. Никаких перемен. Полированный каменный пол, беленые стены, низкие потолки и неброские витражи в окнах, много цветов и прекрасная кухня. На десерт нам подали ассорти из красной смородины, вишни, клубники, малины и черники в ликере. По-моему, в Голландии все говорят по-английски, и почти без акцента.

Мы отправились спать в отель с чувством полного удовлетворения после ужина и с чувством нарастающей тревоги по поводу завтрашнего дня. Мне казалось, что и завтра нам предстоит бесцельно слоняться от магазина к магазину.

Так и получилось. Целый день мы мотались по Калверстраат. Я разглядывал попадавшиеся витрины с такой дотошностью, что в конце концов выучил цены на все продававшиеся товары. За день я съел пять сэндвичей: три, потому что хотел есть, а два - от нечего делать. Наиболее интересными событиями дня стали два посещения общественного туалета на улице Рокин рядом с Главным туристическим бюро.

Вечером мы отправились поесть в ресторан "Бали" на Ляйдсестраат, где подавали индонезийские блюда. Мы насчитали два с половиной десятка блюд из мяса, овощей и риса. Естественно, мы пили "Амстель". Даже Хоук. Шампанское мало подходит к индонезийской кухне. Отхлебнув пива, Хоук обратился ко мне:

– Спенсер, сколько еще мы будем мотаться около этого чертова книжно-сексуального магазина?

– Не знаю, - ответил я.
– Прошло всего два дня.

– Послушай, мы ведь даже не знаем, там она или нет. С таким же успехом можно расхаживать перед какой-нибудь почтенной старушенцией.