На звук пушек

Барт Владимир

Удивительно, но в коротком сне Жорж успевал пережить всю жизнь того, в кого вселялся его разум. Вот пришло и

Проклу время умирать. Тяжело и мучительно. Его смертельно ранил закованный в броню с ног до головы гладиатор-крупеларий, распоров живот. Но путаясь ногами в собственных кишках Прокл успел перед смертью вогнать свой меч в прорезь шлема противника.

Когда над димахером склонился служитель арены, он услышал как едва слышно, шепотом, умирающий декламирует какие-то стихи на неизвестном языке.

Есть упоение в бою,

И бездны мрачной на краю

Прокл был греком, и служитель решил,

что это греческий язык. А единственным греческим поэтом, о котором он слышал, был Гомер. Поэтому он всем рассказал об отважном рудиарии, декламировавшем на смертном одре стихи великого Гомера.

Прокл умирал, но ни чуточки не жалел о свой судьбе и выбранном пути, полном смертельного риска. Потому что риск и есть жизнь.

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья –

Бессмертья может быть залог!

[1] Начальник штаба 6-го корпуса, в который входил 94-й полк.