Набат-3
Шрифт:
— Даю трубку, — сказал он наконец и протянул мобильник Бехтеренко.
– Поговори, полковник, с министром. — Он торжествовал победу.
— Полковник, немедленно пропустите всех! С сегодняшнею дня вы уволены в отставку.
Бехтеренко узнал голос Барабашкипа.
— Я должен получить распоряжение Воливача, -- не стушевался Бехтеренко. — Это режимный объект.
— Опоздал, милейший, снисходительно ответил Ба- рабашкин.— Его еще вчера уволили. Не артачься там. Хочешь.
— Позвольте все же получить указание от моего непосредственного начальника? — держался Бехтеренко.
– Давай-давай, — милостиво разрешил Барабашкин и дал отбой.
Бехтеренко достал свой мобильник.
— Святослав, — ответил ему Воливач, — прости старика, но это правда. Пропусти этих сучьих выродков, куда /они хотят. Не связывайся. Эти вонючие пидары страну с
молотка продали, а ты пытаешься лабораторию спасти. Пусть подавятся.
И опять отбой. Усилием воли Бехтеренко сдержался, по сю глаза заставили Мастачного-старшего придержать язык.
— Пропустите, — сказал Бехтеренко охранникам.
В просторном лифте спустились на второй этаж. Бесшумно раздвинулись створки, и первым двинул вперед свое тело Ма- стачный-млатший. Бехтеренко замыкал группу.
Куда тут? — оглянулся на нею Мастачный-старший.
Абсолютно голый коридор со стальными стенами без единой двери упирался в глухой тупик метрах в пятидесяти. Матовый свет струился с потолка.
— Пусть идет впереди, — распорядился Мастачный- младший. — Идите, служивый, что вы плететесь сзади?
— Большие лица, большие тела, — не лез за ответом в карма . Бехтеренко. — Куда уж сермяжным полковникам.
Три противоречивых хохла вместе очень ядовитая смесь. Тут разом даже три еврея увянут.
Бехтеренко выдвинулся вперед и, пройдя несколько шагов, остановился у кнопочного пульта, вмонтированного в стальную стену. Набрал известный ему шифр, стена раздвинулась па ширину прохода. Мастачный-старший вывернулся из-за плеча Бехтеренко, намереваясь возглавить процессию.
— Что за шутки! — Он чуть не врезался в прозрачное препятствие. За стальной дверью оказалось стекло.
— Бронированное, — уточнил Бехтеренко и сказал в микрофон на пульте: — Гриша, принимай гостей.
— В следующий раз, — ответил голос из динамика над головами, а через прозрачную стену было видно, как он что-то активно считывал с монитора, будто не существовало никаких визитеров.
– Без Судских вход категорически запрещен.
— Здесь генерал-майор Мастачный! — рявкнул в микрофон папаша Лльбсртипо, посчитав, что пора брать власть в свои руки, спектакль ему не нужен.
— Я вам генерал-полковника дам, только идите отсюда прочь, — отмахнулся Лаптев.
Да скажите вы этому
— Ог балбеса слышу, — не прерывая занятий, ответил Гриша. — Святослав Павлович, съестного у меня хватит на три осады, вы уж сопроводите гостей обратно.
— Ну е-мое, работнички у Судских! — возмущался Мастачный-старший, а младший тем временем изучал панораму лаборатории, глаза его приобрели хищный блеск.
То, что он увидел за стеклянной панелью, возбудило его очень. Правду говорили: лаборатория суперуникальная. Здесь можно творить виртуальные чудеса в самом реальном смысле слова, и стоит лакая техника, по самым скромным подсчетам, не меньше ста миллионов долларов. Глаз горел, во рту пересохло.
— Батя, — сказал он, не отрывая взгляда от лаборатории, — чего тут чирикать с идиотом, фугас под двери — и хватит с него. Под суд без меня отдашь строптивца.
— Не возьмет, — тоном задушевного собеседника объяснял Бехтеренко. — Бронированное стекло первой категории, но заказу, выдерживает взрыв, эквивалентный тысяче килограммов тротила. Здание сиесет, а лаборатория останется.
— Я подошлю израильскую взрывчатку, — отвечал задушевной нотой Лльбертино-сынок.
— Гарная штука, — согласился Бехтеренко. — Ею стекло и испытывали, а делали златоустовские мастера, которых взорвать и купить вашим сраным банкирам не удалось, — завершил объяснения Бехтеренко и простодушно уставился на Альбертино.
Тот заметно терял терпение и сиесь, да тут еще Лаптев подлил маслица из-за стеклянной переборки:
— Полупочтеннейший, не знаю, чем вы промышляете, но уверен, мерзавец не хуже папаши. Если хотите, через десять минут составлю ваше досье, а папашино могу выдать сразу. У него по всем преступлениям лет сто отсидки. Хотите?
Молчание. Шипение Масгачного-папаши, бульканье Мастачного-сына. Бехтеренко хмыкнул.
— Тогда для особо тупых поясню. — продолжал Лаптев. — Лаборатория работает в автономном режиме. Еда есть, вода есть, генератор крутится, воздух подастся. Открою только по приказу Судских. А если сейчас же не покинете этаж специсследований, через минуту даю высокое напряжение на наружную обшивку. Кто не спрятался, я не виноват.
Фантазии Лаптева подивился Бехтеренко. Такого не было, по сказано здорово.
А у меня сисцподошва, — показал Бехтеренко низ армейского ботинка. Продуманная система.
— Куда ты меня приволок! — зашипел Альбертино. — • Они же издеваются над нами как хотят! Сегодня же Лиф-
шицу доложу!
— Л что? Уже Лившиц президент? дурачился Бехтеренко. — А почему не Костя Райкин?
— Ну, погоди, сволочь! — развернулся к лифту Альбертино. Папаша — следом.