Набат-3
Шрифт:
— У всех особые. «Из нашего села корову, что я продал, уводят сквозь туман», — процитировал Крокодил без пояснений, которых дожидался Альберт Васильевич — к слову пришлось, — хайку древнего японского поэта.
Вот ведь как получается: встреча сулила в начале душевного партнера, а возвращался Альберт Васильевич мо- v ральн о обворованным. Его не поняли, его не приняли.
— «И я бы остался нагим. Да снова пришлось одеться — лует холодный ветер», — пробубнил на улице Альберт Васильевич. — "Гоже мне, хрен в золотой
А Гена Крокодил, расставшись с Альбертом Васильевичем, налил себе малаги и, смакуя прекрасное испанское вино, обдумывал информацию.
В первую очередь он отдал должное сомнениям. Спору нет. взяв такую кассу, можно жить припеваючи, и душу будет греть, и тело, только кто закроет глаза, если увести такой сармак?
«Вычислить адрес денег и даже украсть их возможно. — плел нить раздумий Крокодил. — По когда из мирового сейфа улетит такая жирная утка, даже дворник дядя Ваня проследит ее полет. И где потом прятать этот кусок?»
От нечего делать Геннадий включил телевизор. Он помогал ему найти нужный ход. Если, конечно, умная передача. Только таких практически не случалось: как раз давали репортаж о пребывании президента в Нижнем Новгороде. Что-то он нес о процветании области, об отсутствии экономического кризиса в стране, и посему Россия на подъеме и возвращает статус Великого Новгороду. За спиной, как всегда, торчал неутомимый брехун Ястржембский. Их так и прозвали в народе: «Зомби и сын». Поскольку даже малец знал, что Нижний есть нижний, Верхний есть верхний, а Великий всегда стоял на середине. Наверху играли в свои игры, в низах не верили вранью, но прислушивались, куда их увлекают верха, а глава
I ilkраз взялся резюмировать происшествие с несостоявшимся мэром Клементьевым. В принципе подоплека происшествия была обычной: вор у вора дубинку украл.
Только один вор был родненький, из своей шайки, а другой намеревался общак сделать своим.
— Купцом, понимаешь, себя возомнил, благодетелем! — иещал глава. — Уничтожали эту нечисть и будем уничтожать чальше!
Будем и будем, понимаешь...
Слов у главы не хватало— подсказки вылетали из готовы, пресс-брехун снисходительно улыбался: слава Богу, хоть основную мысль продавил.
«По Клементьеву проехался, — понял Крокодил.
– А имеете с ним остальную братву зацепил».
Начался поход не с Андрея Клементьева, а с Коняхина. 11овая олигархия столкнулась с третьей силой в лице братвы и загодя расчищала себе путь к полному главенству в стране. Методы оставались прежними: вор должен сидеть в тюрьме, а мы — спасители страны и, опираясь на закон и порядок, добьемся этого самого закона и порядка. Шли разборки и отстрелы, народ запугивали беспределом, а олигархия под шумок грела руки на этом самом беспределе, благо рычаги оставались в се руках. Чубайсам, Немцовым и кириенкам коняхипы и Клементьевы были не нужны.
«Надо бы с Вованом нижегородским связаться, — отвлекся от прежних забот Крокодил: тут за живое
– Гели гоняют скопом, дело плохо».
В Нижнем Вована не оказалось. Отвечал ею напарник:
— В бегах, Гена. Стреножат всех. Кампания началась — уяснил, Геннадий?
«Значит, работать по семейке надо с опережением. Брать па изумление», — сделан вывод Крокодил.
Через известную ему цепочку осведомителей он получил телефон Буйнова и связался с ним.
— Надо бы встретиться, — лаконично предложил он.
— Давно пора, — в тон ему ответил Буйнов.
— Задавят нас поодиночке, брат.
— Верно, брат. Только нам пока не по пути.
— Чего так?
— Твои на моих наехали, мои ответили. Сам знаешь, мы без причин никого не трогаем, только с нечистью воюем.
— Не начинали мои. Ларьки Мастачного менты прикрывали.
— Слушай, Гена, я о тебе наслышан, считаю тебя мужиком правильным, а твоя братва распоясалась, на жидво работает, это. сам понимаешь, не наша дорожка. .
— Не согласен. Олег, неверная у тебя информация. Давай пересечемся и все обсудим. Откупное за разборку тебе выставили.
— Принимается. Только приходи с золотой ложечкой. Как, не слабо тебе помочь в розыске человека, из-за которого сыр-бор разгорелся? затаенно спросил Буйнов.
— По телефону скажешь?
Судских, хороший человек. Его след у ментов затерялся. Не знаю почему, но своими силами справиться не могу.
«И баркашу Судских нужен!» В этой просьбе Крокодил увидел вещий знак.
— Постараюсь, — твердо ответил Геннадий. — Все переверну, по просьбу выполню.
Милиция из народа и, как весь народ, зарабатывала где могла. Кто приворовывал по случаю, кто приторговывал тайнами, кто укрывал воров. Время от времени милицейское начальство перетрясывали, когда майоры зарились на гонорары полковников. Тогда майоров увольняли, на их место приходили молоденькие лейтенанты, закон сохранения вещества работал, и только работы не было. Умные и осторожные выходили в полковники. Таких ценили в воровском мире, оберегали от неприятностей и пустяками не обременяли, обращаясь в самых крайних случаях.
Был такой полковник и у Крокодила. С лейтенантами работала братва помельче.
Геннадий нашел своего полковника. Договорились о «стрелке», чтобы обсудить «серьезное дело».
Предложение Крокодила пришлось очень кстати полковнику. Завел студентку-содержанку и, пока распускал павлиньи перья, поиздержался. Квартиру купил, обалдел, по ресторанам водил, имел сплошные расходы, чего не сделаешь ради прелестного скворчонка! Сбегая от жены п детей, ночевал у студентки, а то и сутками не вылезал из постели. Студенточка рядом, проснувшись, тянула к нему ручонки, и он стонал от восторга. Да за такое с маху полдержавы отдать не жалко. С женой - что с женой? — пирожком да пирожком только, да перед этим делом еще долго календарь изучает, критические дни высчитывает — пытка, а не секс! Па хрена?