Набат-3

Гера Александр Иванович

Идеи коммунистов из бесплотных становятся осязае­мыми, когда их лидеры проводят идеи в жизнь. Подхва­ченные массами, они превращаются в моровое поветрие, и нашествие крыс само просится для сравнения с прихо­дом коммунистов. Вымирают они от увеличения племени. Гак было с партией, так было с Церковью. Власть обеих умалилась до опереточной.

Сейчас, когда человечество надежно удалилось от ну­левого года воцарения Христа, а само его пришествие обросло легендами и откровенным враньем, начисто за­быто нашествие крыс на Иерусалим. Затерроризирован­ное ими простолюдипство готово было верить любому чудаку с дудочкой, лишь бы он спас их от мерзкого пле­мени. Крысы исчезли, а Христос остался. Нулевой год за­крепился

в мировой истории как пункт обновления жизни.

Изначально пришествие Сына Божьего отнесли к обнов­лению, к благу, стало быть, и только после утверждения хри ­стианства люди узнали из Писания, что победа Христа еще не наступила, всего лишь язычников побил он и рядом с ним всегда маячит Антихрист, который спит и видит, как бы насолить покруче верующим, а слабоверующих он сразу гра­бастает и отправляет в ад. В самой грозной книге Библии, «Апокалипсисе», черным по белому писано, что за поклоне­ние Антихристу, что есть смертный грех, Всевышний будет карать нешадно, колесовать, четвертовать и сжигать. Оттуда человечество и узнало о дьявольском и одновременно чело­веческом числе 666.

Пришествия годов с таким числом ожидались с тревогой.

666 год по-разному отразился на истории человечества. Возможно, в другие годы напастей случалось не меньше, но в этот свершаюсь пророчество. Как ни странно, сами христиане, сторонники лучезарной, так сказать, религии, свершали дьявольские поступки. В мае 666 года в Визан­тии при императоре Константине Втором и попуститель­стве властей христиане с вечерней до утренней зари выре­зали и замордовали до десяти тысяч ариев, сторонников ведической веры, которых церковь упорно числит в языч­никах, хотя они имели высокую культуру, письменность и философию, ясный и прочный культ богов, нежели хрис­тианский переполненный пантеон, догматы и упрощен­ная письменность. Церковь так и не вняла голосу разума, 'что построенное на крови и людских страданиях прочным быть не может, как бы ни рассусоливалось о нечеловечес­ких муках Иисуса за человечество, как бы ни плодилось

т

стадо пастырей, проще говоря, нахлебников рода челове­ческою.

Итак, вывод: в 666 году христиане вытеснили ариев окончательно. 1:0 в пользу Антихриста.

Год 1332-й, май. Моровая чума в Европе, свирепству­ет инквизиция, а девятнадцатилетний Джованни Бок'кач- чо на пороге эпохи Возрождения замышляет плутовской роман «Декамерон». Едва он пошел гулять по рукам, цер­ковь пришла в ужас: такого поклепа она еще не читьпкущ, подобного посрамления не видывала, хотя втайне надея­лась, что человечество умом и сердцем принадлежит ум­ным попам со всей мебелыо.

2:0 в пользу Антихриста. Воккаччо вошел в истоьию победителем, ни один папа до его славы не поднялся. Каж­дый борется с дьяволом по собственному разумению.

1998-й — третий год сатаны в истории человечества, ко­нечно, той истории, где мир поделен на чистых и нечистых, черных и белых. Из кою быстренько сделали дьявола? Пра­вильно, из Лебедя. Заряженный дьявольской неутомимос­тью, грубоватый генерал пошел приступом на Красноярский край и взял кресло губернатора. Крысиное племя, оккупиро­вавшее россиян, вздохнуло с облегчением. Для них Лебедь — кость в горле, посягатель па корыто, где еще можно выло­вить вкусный кусок и сожрать втуне. Россияне практически никому из политиков не верят. Лишь надежда заполучить_ таки свой кусок заставляет их выбирать из политических лидеров «своего», кто обещает нахально, напористо и со­блазнительно. Надежда умирает последней, а верить хочет­ся. С уходом Лебедя за Урал надежды на «своего» поубави­лось. Вы понимаете суть моих разъяснений?

— Еще бы! — убедительно ответил Судских. В самом деле откровения

Момота стали для него кратким курсом сдвину­того времени. Соглашаться полностью с учителем он нь со­бирался, зато информацию получал исчерпывающую.

— Так кому теперь возглавить Россию? Ну, за нашего царя-батюшку никто полушки ис даст, кроме кормящихся

у президентского корыта. Остались прихлебам, самосто* тельных он сам разогнал. Боится, сучий хвост.

Что касается обиженного якобы Черномырдина, он пи того ни с сего посчитал себя проходной пешкой, а шанс его невелики, как бы ни блистал он объемистым лбом, ка бы ни пугал нас бедами. Слишком косноязычен, был у н< один такой. И слишком свежи в памяти растерзанный Б) депповск и его переговоры с Басаевым, развал экономики ' хамская приватизация рыжего Чубайса. А мы не рыжие. И Явлинского ничего не выйдет. J5 Росси и идет час Крысь _когд§ нужен не велеречивый чистюля, а дудочник, кагоры не_крыс .из города уведет, а приведет с собой крысолово! Ч Какой же русский не желает увидеть избиение крыс - на еше при Сталине приучили наслаждаться казнями над вра гами народа.

Зюганову ставить такие спектакли не дадут. Во-пер вых. щука Лужков не дремлет, а Лебедь не карась. Во вторых, как все коммуняки, Зюганов кондов и, кроме ка на счетах, считать не умеет. И зря. Наивно. Имея Церков на левом фланге и на правом националов, он арифмети чески добился поддержки, высокого рейтинга, по не уче. интегральной зависимости голодных ртов и пустых же лудков. Его поддерживают сейчас ради элементарного пас кудства: дайте чего-нибудь, а то голосовать будем за ком муниста. И на КРО Зюганов надеется зря. Появится у ни; V_ «свой» — уйдут всем табором.

Заглядывается на КРО и Лужков, мэр столицы, фигур; слишком неординарная. Расчетлив, умен, агрессивен, хи­тер, силы свои располагает, сообразуясь с возможности- ми, и набирает очки без особого шума. Может и похулига­нить. Для многих он фигура загадочная, хотя легендарно* никогда не станет. Сама его манера продвижения в верхг не учитывает случайностей, а господин Случай давно ка­раулит господина Лужкова, буквально стережет каждыг его шаг. Не успела .Алла Борисовна похвастаться в Крас­ноярске, какой Лужков умничка, как рьяно строит доро­

ги, трах-тарарах — в дыру на Новодмитровской провали­лись джип и «тойота». А денег в казне на латание дыр пет. А Москва сплошь стоит на дырчатом фундаменте. И по­ползли уже слухи, что храм Христа Спасителя крепится подобно Пизанской башне. Слышали?

Судских кивнул молча, ухмыльнулся про себя.

— Я досконально просчитал возможности всех претен­дентов и пришел к выводу, что будущего президента среди них пет. И выбор мой пал на движение националов. Тогда я написан книгу, перешел от фантазий к реальности — и вот я здесь. Ссюдня я встречаюсь с Буйковым, закончит Мо­мот свой долгий монолог, который Судских слушал с повы­шенным вниманием. Только раздражала уверенность в не­погрешимости наг ш 011алов.

Ему-то уж были доподлинно известны теория и практика действий чернорубашечников, и столь опрометчиво он бы не становился под их знамена. И какне-такие временные смеше­ния произошли, что Бехтеренко вверил его жизнь в руки Буй- нова? Не понять. В националы идут от беспросветности, где молодняк караулят все те же коммуняки с амбициями, готовые к новому переделу. Спору нет, рядовые оловянные солдатики стойко дисциплинированны, беспрекословно подчиняются ко­мандиру, по кому подчиняется Буйков? Не тем ли хитро- мудрым деятелям со Старой площади, кому ума не хватило отрешиться от догм и набить карманы? Что поделать, каж­дый свою сиську сосет, примериваясь к чужой...