Набат
Шрифт:
Начальник штаба задумался: план контрнаступления вынашивался им все эти дни в горниле боев и виделся во всех деталях, он поспешил высказаться.
— Правый фланг обеспечить одной сковывающей группой и не дать противнику подтянуть резерв.
Рука Хетагурова медленно двигалась по карте.
— Пожалуй, эту задачу надо поставить 185-й и 46-й кавалерийским дивизиям, — предложил он.
— Одобряю!
Начальник штаба сделал пометку в блокноте. Командарм потянулся к коробке папирос.
— Надо вам предусмотреть вспомогательный удар на левом фланге, из
— Понятно!
Хетагуров отбросил спадающую на лоб тяжелую прядь густых черных волос.
— Оставаясь в должности начальника штаба, вы по-прежнему будете командовать левофланговой группой армии.
Командарм прошелся вдоль стола, снова вернулся на прежнее место:
— Очевидно, надо оставить в вашем подчинении две кавалерийские и одну стрелковую дивизии, стрелковый полк… Как вы думаете, Георгий Иванович? — генерал-лейтенант испытующе посмотрел на Хетагурова.
— Считаю ваше решение правильным, — четко ответил Хетагуров. — Но я бы лучше руководил штабом.
— Вот вы, Георгий Иванович, и будете командовать и штабом армии, и группой, — настаивал на своем командарм: — Командующий фронтом утвердил мое решение, остается вам продолжить исполнение этих обязанностей.
Они работали вместе недавно, дней двадцать. До этого Хетагуров командовал артиллерией мехкорпуса и никогда не думал, что окажется в роли начальника штаба. И вот теперь, в боях на подступах к Москве, они встретились. Для командующего было очень важно иметь во главе штаба мыслящего человека, способного сколотить коллектив, который бы не ждал указаний, а сам предлагал, предугадывал намерения противника. Кажется, новый начальник штаба именно такой.
— Значит, и задача левой группы определена? — переспросил командующий.
— Точно так! Прорвать стремительным контрнаступлением оборону неприятеля, освободить Кленово и выйти на Ракитино с востока, — Хетагуров вопросительно взглянул на командарма.
— А если соседняя армия не будет активна, как нам того хочется? Что у вас есть на этот случай?
Командарм хотел до конца быть уверенным в начальнике штаба, Хетагуров понимал это, поэтому спокойно ответил:
— Левая группа нашей армии выполняет поставленную задачу, не забывая о своем фланге со стороны соседа. Ударом с севера мы содействуем его продвижению.
— Добро! Готовьте план операции по этапам боевых действий и сегодня в 24.00 доложите вчерне Военному Совету.
— Ясно, товарищ командарм… Если позволите, то у меня есть один план.
— А ну, — командарм неумело закурил.
— Предлагаю создать подвижную группу в составе двух стрелковых дивизий, придать им отдельный танковый батальон. Во главе группы поставить полковника Чанчибадзе.
— Согласен.
Командарм курил, не затягиваясь, покрыл голову шапкой, застегнул комбинезон и уже у выхода сказал:
— Буду на своем командном пункте. Вместе вечером посмотрим ваши наброски, внесем коррективы, у меня кое-что есть в запасе.
Уже с этой минуты мысли
В сложнейшей обстановке, когда враг рвется к Москве, ему поручено разработать план контрнаступления армии. Великая честь!
В 23.55 начальник штаба явился на заседание Военного Совета Армии. В приоткрытую дверь он услышал голос командарма:
— Еще целых пять минут в его распоряжении… А вот и он сам. Прошу сесть поближе.
Комдивы, начальники штабов и родов войск уселись вокруг широкого крестьянского стола. Перед каждым в алюминиевых вместительных кружках горячий чай, галеты, мелко наколотый сахар. Низкие, замерзшие окна завешены байковыми одеялами. В углу на стуле стоит самовар.
Командарм отпил из кружки.
— Товарищи, чувствуйте себя как дома. Не чай, а французский коньяк! Прошу!..
Хетагуров пил, не замечая, что чай горячий.
Командный состав пополнялся в период боев под Ольхово, и все присматривались друг к другу без стеснения. Нужно было хорошо знать в тяжелую минуту рядом стоящего, быть уверенным в соседе.
— Начнем.
Командарм отодвинул пустую кружку и кивнул Хетагурову:
— Пожалуйста, начальник штаба и командующий левофланговой группой. Да, прошу иметь в виду, что доклад генерала Хетагурова не подлежит оглашению. За исключением присутствующих, о нашем намерении никто не должен знать. За сохранение секретности каждый отвечает своей головой!
Операторы разложили нужные для доклада документы, на стене висела карта с четко обозначенными позициями противостоящего противника. Окинув в последний раз взглядом присутствующих, Хетагуров встал:
— Командарм приказал штабу разработать вчерне план возможного контрнаступления.
Начштаба взял указку и обратился к карте:
— Кленово — Ракитино для немцев имеет стратегическое значение, отсюда они нацелились на Ольхово. После того, как противник овладел Ракитино, он перегруппировал свои силы и перешел к временной обороне по всему фронту. Противник ставит цель: подтянуть главные силы, нанести удар на Ольхово и Задонск, обходом флангов выйти на Орешки, в тыл, сомкнуться со своей южной группировкой и завершить окружение Москвы. Части противника на левом фланге соседа переправились через водный рубеж, вплотную подошли к Ольхово и создали угрозу захвата его.
Заложив левую руку за спину, генерал провел указкой по карте.
То ли после чая, то ли подкралась к нему болезнь, но Хетагуров с трудом стоял на ногах, хотелось сесть, но он переборол себя, стараясь говорить громко.
— Усилиями левофланговых частей нашей армии во взаимодействии с ударной армией Казанцева противник был остановлен, и сосед получил возможность подтянуть свои резервы. Противник отброшен на исходное положение: западный берег канала Москва — Волга.
В этом месте генерал сделал паузу, повернулся спиной к карте.