Набег
Шрифт:
— Ты забыл, скольких мы потеряли из-за предательства Бернхара? — прервал размышления Сигурда визгливый голос Дорина.
— Нет, не забыл… — предворяя ответ Рюрика, почти беззвучно прошептал бонд, но Рюрик заговорил совсем иначе.
— Что ж, — сказал он. — Если ты полагаешь, что богатства Руана стоят королевских богатств, боишься друзей больше, чем врагов, а норны столь щедро одарили тебя глупостью, тогда иди, сражайся…
Дорин удивленно захлопал глазами:
— Куда идти?
— В Руан. Сражаться.
— Один?
— Один.
Кто-то из хирдманнов хихикнул, кто-то, кажется Латья,
— насмешливо сообщил Тортлав.
Сигурд засмеялся. Смеялся не он один, — почти весь хирд дружно хохотал над издевательской висой скальда. Дорин что-то кричал, пытаясь урезонить соратников, но его никто не слушал. Белое лицо парня покрывалось пятнами стыда, длинные руки судорожно мяли подол рубахи.
Рюрик спрыгнул с носового возвышения, подошел к Дорину вплотную.
— Иди, — вновь повторил он, оглянулся на Гримли.
Вестфольдец нырнул за спины хирдманнов, сорвал с борта щит Дорина, потащил его к парню. Поняв задумку хевдинга, воины обрадовались. Им уже давно не доводилось участвовать в хорошей шутке. С дальних скамей спешно передавали из рук в руки сундук Дорина и его обернутый в тряпицу тяжелый меч.
Гримли подал щит Рюрику. Тот размахнулся, швырнул его под ноги оторопевшему Дорину. Щит упал умбоном вниз, закрутился, словно юла.
— Иди! — рявкнул Рюрик.
Дорин растерянно взирал на крутящийся у его ног щит. Кто-то сунул ему в руки сундук и сверток с мечом.
— Но… — Парень прижал сундук и сверток к груди.
Рюрик откинул со лба светлую челку, поморщился:
— Я согласился с твоим желанием, а ты опять недоволен, Дорин, сын Торпа?
Я говорил о другом, — начал оправдываться тот. — Моим желанием было…
— Ты меняешь свои желания, как женщина!
Рюрик открыто оскорбил парня. Дорину оставалось или вызвать хевдинга на поединок, или стерпеть обиду и стать посмешищем. Странное поведение Рюрика смяло его — он кусал губы, озирался, беззвучно открывал и закрывал рот, подобно рыбе, вытащенной на берег.
Ожидая продолжения шутки, хирдманны тесно обступили его и хевдинга. Некоторые переговаривались, хихикали, другие заинтересованно помалкивали.
Чувствуя, что Дорин проиграл битву, Сигурд даже не поднялся со своего места. Вытянул в проход меж гребными скамьями ноги, откинулся спиной к борту.
— Твой хевдинг очень умен. — Пленница Рюрика зашуршала юбками, подбираясь поближе к оставшемуся в одиночестве бонду. Села на палубу перед ним, опасливо заглянула снизу вверх ему в глаза. — Бог наделил его умом и отвагой великого короля!
Сигурд усмехнулся.
— Поэтому ночью ты столь охотно отдалась ему, приняв бесчестье?
Она накрутила на палец длинную русую прядь, склонила голову к плечу. Это движение напомнило Сигурду Айшу. Многие видели, как болотница умерла, пытаясь отомстить за своего ярла. Говорили, что она зарезала Коракшу его же кинжалом и что Харек, выручая ее, угодил в ловушку. Желтоглазый сражался над ее бездыханным телом, пока не упал под топорами
"А куда делась Гюда? Живет с бесчестьем, как пленница Рюрика, или погибла, следуя за Айшей и Бьерном даже в смерти?" — промелькнуло в голове бонда.
— Для меня честь сделать мужчиной будущего короля. — Голос смуглой франкийки развеял раздумья Сигурда. Вблизи она не выглядела такой юной, как ему казалось раньше. В зеленых глазах читалась грусть, а легкость разговора с мужчиной выдавала замужнюю женщину.
Сигурд встряхнулся, фыркнул:
— Не лги. Ты просто пытаешься сохранить жизнь.
Губы пленницы слегка раздвинулись, блеснул ровный ряд мелких белых зубов.
— Бог дал нам ее. Дар Божий надо беречь.
— Твой муж не сберег?
Сигурду хотелось обидеть ее, наказать за мимолетное сходство с Айшей. Словно она порочила светлую память о маленькой колдунье.
Про мужа он угадал, — улыбка исчезла с ее лица, темные ресницы опахалами закрыли зелень глаз.
— Бог дал, Бог взял, — хрипло сказала она.
Собиралась продолжить, но о чем-то загомонили окружившие Рюрика и Дорина воины, и франкийка осеклась, вытягиваясь всем телом в их сторону.
Хирдманны расступились, пропуская понурого Дорина. Парень прижимал к животу походный сундук и сверток с мечом. Осыпаемый насмешками, он поплелся к своему месту, поставил сундук, склонился, усаживаясь. От Сигурда его отделял лишь проход меж гребными скамьями. Лицо у парнишки было расстроенное, нижняя губа мелко тряслась. Длинными, по-мальчишески тонкими пальцами он теребил ткань свертка, на тощей шее под кожей гулял острый кадык.
— Забудь, — негромко посоветовал ему Сигурд. Парень вскинул на бонда затравленный взгляд.
— Забудь, — повторил Сигурд. — Руан или Париж — какая тебе разница?
Дорин вздохнул и отвернулся.
В Руане они стояли всего два дня. Дольше было нельзя: Готфрид, впустивший своих бывших соплеменников в город, предупредил, что сбежавший маркграф наверняка пойдет к королю, а тот не преминет выставить против Рагнара большое войско.
— У Карла достаточно неприятностей с братьями. Людовик помалкивает, но Лотарь грозит из Бретани скорой войной. Бароны из Пуатье и Клермона поддержат его. Но, даже готовясь к войне с братом, Карл вряд ли позволит вам дойти до Парижа [69] , — сказал Готфрид.
69
Здесь описана реальная историческая ситуация, сложившаяся во владениях Карла Лысого к моменту нападения на его земли викингов под предводительством Рагнара.
Выслушав его, Рагнар решил, не останавливаясь ни для грабежа, ни для отдыха, быстрым ходом добраться до королевского города. Наскоком взять его и уйти столь же спешно, пока Карл не успел опомниться. Но на обратном пути ему вновь предстояло миновать Руан…
— Окажешь ли ты мне столь же достойный прием? — перед отплытием поинтересовался он у Готфрида.
Бывший дан почесал указательным пальцем широкий и плоский нос, улыбнулся, показывая эрулу зияющие пустоты на месте передних зубов: