Начальник милиции 2
Шрифт:
— А то! В кругах непростых вращаюсь, не с работягами. Оно же, сам понимаешь, как у нас в стране сейчас устроено — ты мне, я тебе… Без связей и блата никуда.
И смотрит так, будто всё-то он в этой жизни знает.
— Ха… Оказывается, я такому важному человеку чуть генофонд не отбил. Ну извини, сам полез.
— Ладно… Кто старое помянет, тому глаз не пришьешь.
— Ты не подлизывайся, доллары я тебе все равно не отдам.
— Оставь себе, начальник… я еще заработаю.
Но всё-таки немного напрягся — неприятно
— Вот и договорились. И к Алёнке больше не лезь.
— Не буду… Только когда она тебя бросит, договоренность наша аннулируется насчет неё. Идет?
— Мы не вместе, — отрезал я.
Фарцовщик слегка оторопел.
— О-па! Так ты с той кралей, которая с вами была, шурымуришься? А чего ж ты тогда за Аленку вписываешься? Ни себе, ни людям!
— Это не твое дело, Эдик. Благодарю за службу. Покедова.
— До свидания, начальник, завтра товар привезу.
— Погоди… — я остановился возле машины. — Размеры-то мои запиши.
— На фига? — Эдик-Петик постучал пальцем по голове. — У меня все здесь автоматически определяется, как только взгляну на человека. И размер, и фасон, и что ему еще можно предложить. До завтра, начальник.
«Шестерка» с фарцовщиком укатила, лихо выбросив пыль из-под задних колес. Похоже, Эдик не врет, и бизнес у него поставлен на широкую ногу. Хорошо, что я, в силу своего склада мышления человека будущего, такого рода фарцу не считаю преступлением. Фактически, Эдик — предприниматель, только нелегальный. Главное, чтоб не наглел.
Я вернулся в ГОВД. Баночкин, увидев меня, чуть не высунулся в стеклянное окошко. Но морда лица его не пролезла.
— Сан Саныч, ты чего не был на политподготвке? — он перешел на шепот. — Начальник злой был. Сказал, с тебя объяснение взять.
— На убийстве был, — отмахнулся я. — У нас труп.
— На каком убийстве? Труп только один у нас за сегодня, тьфу-тьфу. Который в квартире повесился. Куценко.
— Вот на нем я и был, впиши меня в сводку. И думаю, что это не суицид, а убийство.
— Ну это пусть прокуратура разбирается, трупы — их профиль. А тебя я впишу, не знал, что ты тоже выезжал. Просто Мухтар здесь был.
Он немного озадаченно на меня посмотрел, но спорить явно не собирался.
— Запомни, Миха… У настоящего кинолога нюх тоже имеется, — пояснил я серьёзно. — И вот еще что… Я был сегодня у шефа, — я уже зашел в помещение дежурки, но все равно понизил голос и перешел почти на шепот.
Баночкин недоуменно вскинул бровь, а я продолжил:
— У нашего настоящего шефа, который в больничке… Так вот… Он мне сказал, что у тебя есть запасные ключи от всех кабинетов ГОВД.
— Ну-у, есть… — зажевал губу дежурный.
— Дай-ка мне ключик от кабинета Кулебякина.
— Прости, Сан Саныч, не могу, это теперь кабинет подполковника Купера. Ключи у меня в опечатанных коробочках, в сейфе хранятся. Тоже опечатанном.
— Миха, кому ты лечишь? — поморщился я. — Тебе до пенсии, как до Китая на самокате. Сейф опечатан? Фигня вопрос! Печать у тебя же хранится. Новую поставишь. Коробочки аккуратно открыть можно, даже бирки не повредим. Не тупи, давай сделаем все красиво.
Михаил с досадой поморщился.
— Откуда ты все это знаешь, Морозов?
— Петр Петрович меня предупредил, что ты артачиться будешь. Он мне это и рассказал.
— А Петр Петрович добро дал? — неуверенно проговорил дежурный.
— Да не ссы! Все пучком будет, открывай сейф. Это для общего дела надо. Не для себя прошу.
И посмотрел на него кристальным взором честного работяги. Но тот замахал на меня руками.
— Ох, Морозов, лучше ничего не говори и не рассказывай, для какого такого общего дела, не хочу знать. И если что — ключи я тебе не давал.
— Конечно, не давал, я их нашёл…
Я занимался с Мухтаром во внутреннем дворике ГОВД, повторял команды из общего курса дрессировки — всякие «лежать-сидеть» и прочие «ко мне». Со стороны выглядело, что кинолог трудится, но цель моя была совсем другой. Мухтар и без всяких повторений знал эти все команды и, казалось, даже немного на меня обижался за то, что я даю ему такие простецкие задания. Но всякий раз, когда получал лакомство (кусочек дефицитной колбаски, нарезанной кубиками) за выполнение очередной команды, забывал обиду и радовался, как щенок.
Я выдал ещё одну команду, но на пса уже не смотрел. Потому что, наконец, на окне кабинета кадров появился цветок. Ну, как цветок, кактус в горшке. И откуда его Мария взяла? Это был условный сигнал, что Купер вышел из кабинета. Я быстренько запер Мухтара в вольере, скормил ему остававшиеся квадратики колбаски за послушание и поспешил в здание. На черном входе, однако, столкнулся нос к носу с Купером. Тот, очевидно, направлялся в уличный туалет.
— Морозов! — преградил он мне путь. — Ты почему на занятии не был?
Конечно, не мог упустить случая меня пропесочить.
— Выезжал на суицид, там мутно все, товарищ подполковник. Похоже, Куценко убили, — нагрузил я начальника сразу информацией.
Метод Аглаи Степановны, так сказать, применял в действии.
— Да? — как-то осел Купер. — Я ведь проверю… Был там ты или нет.
— Без проблем, можете позвонить следователю прокуратуры, который осмотр писал, — отбрехался я и проскочил дальше.
Конечно, обыск у него в кабинете я провести не успею, но пока и не надо, мне нужно было проверить ключ. Кулебякин сказал, что свой единственный экземпляр ключа он оставил новому начальнику, а о существовании второго экземпляра Купер мог и не знать — кадровик ведь…