Начальник милиции
Шрифт:
Что ж… Подъезд я теперь знаю, а вот квартиру… Но ничего, выясним. Только не сейчас, чуть позже — мне форму приметную надо скинуть и облачиться в гражданского человечка.
Штатская одежонка в кабинете у меня была. Видно, как сменка хранилась, комплектом, потому что немного потертая и совсем не модная оказалась. Но чистая, выстиранная и с запахом «Лотоса» — сейчас все аккуратные граждане именно так и пахли.
Я предположил, что сменка нужна была моему предшественнику для занятий с собакой. Ведь форму часто нельзя стирать. А китель — и вовсе только химчистка. Но судя по чистоте сменной одежки — с
Я переоделся в гражданку, дежурному сказал, что если начальник спросит, то я повел Мухтара за город дрессировать. Учить след искать на открытой местности. Там простору больше и никто не мешает педагогическому процессу.
Вообще мое должностное положение мне определенно начинало нравиться. Сам себе режиссер, что называется. Никому, кроме Кулебякина, не подчиняюсь. Нет у меня кинологического отделения, один я на весь ГОВД. Соответственно, и начальника отделения у меня нет. Красота… А то пришлось бы еще одного человека ненавидеть.
Хотя я тут на днях прочитал, что кинологи могли быть к уголовному розыску по штатке приписаны, но в нашем ГОВД такой маленький уголовный розыск, что к ним никого, очевидно, не приписывали. И это очень гуд — не хватало еще, чтобы моим руководителем стал Антошенька.
С такими оптимистичными мыслями я нацепил Мухтару поводок и ошейник и пошел тем маршрутом, которым недавно меня Трубецкой водил. Пришел во двор пятиэтажки, не вызывая никаких подозрений. Обычный гражданин выгуливает необычно большую псину. С кем не бывает.
С толпой слиться, конечно, не удалось, все-таки советский двор сейчас — этакий живой организм. Одно целое, где все друг друга знают и при этом занимают определенное место в иерархии. На вершине пищевой цепочки двора, естественно, вездесущие бабушки, а если одна из них еще и управдом, то вообще — туши свет. Верховодицы бессменно заседают на самых козырных местах двора — на лавочках у подъезда, либо на скамейках в грибке, на правах сильного тесня оттуда мужичков и дедков, что любят забивать там «козла».
Но мужички не терялись, частенько ныряли в близлежащий гараж одного из своих собратьев и выходили уже оттуда с мордами довольными и немного раскрасневшимися. От накатившего веселья могли не удержаться и выдать крепкое словцо во всеуслышание, нарушив правило двора. Естественно, тут же получали втык от бабушек и их будущей смены — мамашек. Но пока мамашки и сами бабушек сторонились, предпочитали здороваться с ними на расстоянии и не слышать привычное: «…ишь как вырядилась», «…вот в наше время…». Мамашки собирались во дворе своими стайками с колясками, обсуждали детишек, рецепты и выкройки (всю одёжку ни за что готовой не купишь). Их чада копошились в песочнице, а кто постарше — разгонял скрипучую карусельку, которую как-то вечером погнули подростки с гитарой. Это еще одна дворовая каста, которая, как вампиры, появлялась там лишь с приходом темноты… В общем, советский двор имел свою душу, был живым и самым настоящим…
Мы с Мухтаром облюбовали гаражи и там нюхали одуванчики, метили пикульки и гоняли кузнечиков, на всякий случай не забредая на территорию бабушек, держась ближе
Я поглядывал на первый подъезд и ждал, когда Серый соизволит вернуться домой. Но уже вечерело, а он все не появлялся. И вот уже на улице темень, Мухтар тянет в сторону ГОВД, кормежку просит. Пришлось купить ему в близлежащем гастрономе палку колбасы. Пёс ее проглотил и, мигом повеселев, был не против снова нести боевое дежурство. А тем временем я обошел дом и увидел, что в окнах всего подъезда горит свет. Неужели Серый мимо меня проскочил? Нет, я внимательно следил. А может, это не я, а Антошенька лоханулся? Серый просто прячется в квартире? Надо бы проверить. Я привязал Мухтара к дереву под балконами, велел тихо ждать и не пугать граждан, а сам направился на поквартирный обход первого подъезда. Выяснять, где «лежка» Серого.
Начал с первого этажа. Бзыкнул кнопкой звонка. Основание кнопки покрыто десятками слоев задубевшей краски и будто вросло в косяк. В СССР дверные звонки делали застройщики. Раз и навсегда. Частенько такие устройства служили десятки лет. Правда, звук у них, как и у этого, был совсем не мелодичный. Одновременно похож на звон ржавого тазика и скрип старой телеги.
Дверь распахнулась, а в проеме появилась… Я аж дар речи потерял. Подумал, что показалось, но нет… Это была она. Прекрасная незнакомка с пляжа и стадиона. Только теперь она была не в купальнике и не в спортивных шортиках, а в простеньком халатике в невзрачный цветочек. Вот ведь судьба, что называется. Ну или Зарыбинск — настолько маленький городишко, что случайно встретить знакомое лицо можно запросто.
— Здравствуйте, — первой обозначилась девушка, пока я собирался с мыслями.
— Э-э… — кашлянул я. — Добрый день, вы не знаете, где живет Андрей Серов?
— А вы кто? — нахмурилась девушка.
— Я… его классный руководитель.
— А разве классные руководители ходят поздним вечером к ученикам?
— Понимаете… это особый ученик, он состоит на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Руководство школы, педсовет и инспекция возложили на меня обязанность — проверять, дома ли в вечернее время Андрей.
— А почему классный руководитель не знает адрес своего ученика? — продолжала допытываться незнакомка.
Ей бы в следствии работать, я лично только был бы за…
— Понимаете, — улыбался я, — тут небольшая оказия вышла. Адрес указан в классном журнале, я его себе на бумажку выписал, а по дороге съел пару конфет. И, проходя возле мусорки, клочок-то с фантиками вместе выбросил. Случайно. Загреб из кармана и — р-раз и все… Ну не возвращаться же мне за точным адресом, тем более школа уже закрыта, а я — вот он, сюда пришел. Дом помню, подъезд помню, а вот квартиру — нет.
— Алёна Сергеевна, — представилась девушка и улыбнулась, будто я был ее классным руководителем.
— Саша, то есть Александр Александрович, — мы пожали друг другу руки, а потом Алена вдруг обернулась и крикнула.
— Андрей, тут к тебе классный руководитель пришел! Александр Александрович.
— Ты чего, сеструха? — раздалось из комнаты. — У меня Галина Степановна классуха. Уже второй год.
Девушка перевела на меня взгляд, полный недоумения. Похмурила бровки, рот раскрыла, собиралась что-то спросить или предъявить, но не успела.