Начало нас

Джеймс Лайла

Я плакала, когда впервые услышала этот слух, а потом рассмеялась. Потому что слухи становились все более подробными, но настолько неточными, что мне пришлось аплодировать их воображению.

Я пытаюсь пройти мимо них, но они преграждают мне путь к двери. Я закатываю глаза, притворяясь беззаботной, но ледяной страх разливается по моим венам. В прошлый раз, когда они так на меня напали, я пошла домой с синяком под глазом и сломанным мизинцем. Чтобы скрыть следы, которые они оставили на моем лице, потребовалось много макияжа.

— Теперь это становится

вполне предсказуемым. — Скрестив руки на груди, я смотрю на них сверху вниз. Я не съеживаюсь, потому что Джонсоны никогда не съеживаются. — Прочь с дороги.

Дженни издает хриплый, насмешливый смех.

— Или что? Что ты можешь сделать, Райли?

— Нападать на меня вот так? Пять против одного? Кто теперь трус, Дженни?

Мои мышцы напрягаются, потому что я знаю, что делаю себе только хуже, разжигая их ненависть и желание поставить меня на колени. Это игра во власть – величайшее испытание власти. Заставить меня согнуться, заставить меня дрожать и съеживаться у их ног.

Чтобы унизить меня.

— Все это для чего? — Я наклеиваю свою фальшивую улыбку, зная, что это только еще больше их разозлит. Я отказываюсь просить о пощаде.

Они не сломают меня.

Они не смогут меня сломать.

— Крошечный двухдюймовый член? — Я продолжаю с невеселым смехом. — Пожалуйста, Джаспер не такой уж хороший любовник, чтобы ты так усердно ради него стараться.

Дженни рычит и бросается вперед, ударяя меня по лицу. Медный привкус крови мгновенно наполняет мой рот, и я облизываю синяки на губах. Бетани, младшая сестра Дженни, пинает меня по ногам, и я падаю на колени. Двое других ее друзей кружатся вокруг меня, хватая меня за руки и грубо тяну их за собой. Заставляют меня низко выгнуть плечи, чтобы они не выдернули мои руки из суставов.

Дженни низко наклоняется, приближая свое лицо к моему.

— Ты всегда воображала себя могущественной принцессой, непобедимой и находящейся на вершине лестницы. Но от тебя легко избавиться, Райли. — Ее длинные, идеально ухоженные ногти впиваются в мои щеки, и я понимаю, что она порезала меня, когда моя кожа начинает щипать. Боль пронзает мое лицо. — Куда привела тебя твоя красота? Тебя называли школьной шлюхой. К чему привело богатство? Быть школьным клоуном. К чему привела твоя так называемая популярность? Без друзей и печально отверженной. — Даже Элейн и Блайт больше не хотят иметь с тобой ничего общего. Ты – никто.

Издевательства не причиняют вреда. Слухи и все то неловкое дерьмо, которое они заставили меня терпеть. Ничто из этого не причиняло мне большей боли, чем Элейн и Блайт, отвернувшиеся от меня, когда я нуждалась в них больше всего.

Когда я стала аутсайдером Беркшира, они отказались больше со мной сотрудничать. Чтобы сохранить свою репутацию.

Хотя они не принимали активного участия в издевательствах, они наблюдали, как меня заталкивали в шкафчики. Они наблюдали,

как меня подставляли и высмеивали, а иногда присоединялись к смеху и издевательствам.

Думаю, мы были друзьями только потому, что им это было выгодно, а не потому, что они заботились обо мне.

Мои глаза устремляются в сторону Дженни.

— Я никто, а ты просто ревнивая идиотка.

Возмущенная, она снова наносит мне удар слева.

Я смеюсь.

— Грязная предательница, — плюю я сквозь окровавленные губы. — Ты завидуешь, потому что я первая привлекла внимание Джаспера. Ты завидуешь, хотя это и было спором, но я была его девушкой первой. Ты просто завидуешь, потому что ты вторая.

На этот раз от ее пощечины моя голова откинулась назад и я ударилась о стену. У меня звенит в ушах и тупая боль в затылке. Земля под моими коленями вертится до тех пор, пока у меня не начинает бунтовать желудок, когда меня тащат по полу туалета на коленях. Дженни что-то кричит, но ее слова остаются без внимания.

Единственный раз, когда мир перестает вращаться, это когда моя голова погружается в холодную воду.

Мое тело автоматически реагирует, адреналин течет по моим ледяным венам, и я начинаю бороться с их плененными руками, изо всех сил пытаюсь дышать, но в конечном итоге я только задыхаюсь, когда у меня перехватывает дыхание.

Пальцы впиваются мне в кожу головы, болезненно и безжалостно, удерживая меня под водой.

Моя борьба становится жестокой, а затем мою голову отрывают от воды. Мне дана лишь короткая передышка, один-единственный вдох, прежде чем Дженни окунет меня обратно в унитаз.

Вода льется мне в уши, и я задерживаю дыхание.

Мое сердце громко стучит о грудную клетку, как будто оно пытается вырваться на свободу, и мои мышцы сжимаются.

Унижение.

Горе.

Ненависть.

Пустота, которая поглощает меня.

Все проносится сквозь меня, как беспорядочная тирада, неудержимая и разрушительная.

Мой разум отключается, и в следующий раз, когда она поднимает мою голову, я закрываю глаза. Вода стекает по моему лицу, и я чувствую ее теплое дыхание возле своих ушей.

— Я превращу твою жизнь в ад, Райли. Ты знаешь почему? Не потому, что я ненавижу тебя. Это из-за твоего мелкого высокомерия. Даже сейчас, когда ты пала так низко, ты все равно идешь с высоко поднятой головой. Эта твоя уверенность? Это не продлится долго, пока я твой враг.

Она отпускает мои волосы, и ее друзья бросают меня на пол. Мое лицо, мои волосы... моя форма, все мокрое и грязное.

Закрывая глаза, я делаю несколько глубоких вдохов. У меня течет из носа, и всхлипывание эхом разносится по четырем стенам уборной. Их шаги отходят на второй план, и я на мгновение слышу, как закрывается дверь.

Тишина наполняет ванную. Голосов больше нет. Больше никакого смеха, насмешек, криков или насмешливого хихиканья. Я почти слышу, как частицы пыли летают по комнате.