Начало пути. Ступень 1. Обретение магии

Киселев Юрий Львович

Сумев воспроизвести и освоить различные аналоги известного в империи и придуманного им лично вооружения, выбрав из них самые на его взгляд наилучшие и доведя их применение до автоматизма на полигонах, Андрей, при использовании доступного ему процесса ускорения собственного тела, на текущий момент представлял собой грозную боевую единицу, по мощи и поражающей способности не уступающую даже эскадре боевых имперских крейсеров - он также мог одним усилием мысли взорвать планету или уничтожить армаду космических кораблей. Но вот в плане уязвимости он пока значительно проигрывал не то что армаде, а даже самому захудалому списанному армейскому эсминцу. Тело Андрея, пусть даже на порядок более сильное, быстрое, смертоносное, чем тело любого остального человека, даже если этим человеком был подготовленный

боец армии Лерой, всё же оставалось обычным человеческим телом, которое достаточно легко уничтожить даже несмотря на его фантастическую регенерацию. И пусть Андрей уже научился ускоряться до таких скоростей, что ему становилось доступным увидеть выпущенный из кинетического оружия снаряд, но вот увернуться от него он не мог - организм не был рассчитан на подобные ускорения, а телепортировать самого себя у него пока что не получалось, хотя в ближайшее время ожидался прорыв и в этой области. А раз уклоняться не получалось - значит, необходимо было как-то защищаться. То есть изготовить личную броню...

Броня для собственного тела оказалась достаточно сложным устройством - Андрей бился над её изготовлением уже более нескольких месяцев, и результаты были более чем спорные. Вначале он скопировал все образцы имеющейся в империи брони, но только для того, чтобы признать их несостоятельность - более тяжёлых, грубых и неэффективных устройств он даже не мог себе представить. Та броня, которой он когда-то давно восторгался на звездолёте Омега, могла защитить разве что от холодного оружия, да ещё от маломощных ручных ружей и пистолетов. Любое мощное и даже среднее ручное оружие этой брони даже не замечало, а в случае столкновения с любым имперским военным дроном не спасала вообще ни одна известная в империи индивидуальная броня. Поэтому, поэкспериментировав с имеющимися в империи образцами, Андрей отбросил их в сторону и начал разработку собственной брони с нуля.

Конструирование он начал с создания аналога средневековой кольчуги. За основу он принял синтезированную им шестигранную пластину размером менее миллиметра, изготовленную из особым образом переплетённых жгутов электромагнитного поля. Толщина пластины, не видимой обычным глазом и ощущающейся Андреем только на уровне чувственных и тактильных ощущений, была не больше нескольких микрон, а прочность такова, что для её пробития понадобилась бы энергия, достаточная для разрыва гравитационных связей атомного ядра. Возможно, эта пластина уцелела бы даже в эпицентре термоядерного взрыва... Из этих пластин Андрей собрал аналог второй кожи, разместив её в доле миллиметра от собственного тела. Микроскопические разрывы в этой "второй коже", возникшие в месте соединения закруглённых углов шестигранника, были вполне достаточны для свободного прохода воздуха - тело, порытое этой "кожей", легко дышало, не ощущая наличия препятствия между собой и атмосферой. Основное достоинство полученной брони было в её полной прозрачности - она была не только невидима обычным взглядом, но и не регистрировалась ни одним из имеющихся в империи сканеров.

Электромагнитная "кожа" оказалась весьма эффективна в качестве защиты как от кинетического, так и радиоволнового и светового оружия - при силовом воздействии на пластину она прогибалась почти вплотную к телу, но, чем ближе к телу она была, тем сильнее оказывалось её взаимодействие с соседними пластинами - броня как будто каменела, распределяя импульс по площади всего тела. К тому же пластины под давлением немного прогибались, становясь похожими на отражающие вогнутые зеркала, сфокусированные в сторону, откуда пришла атака. Коэффициент отражения полученной бронёй достигал девяноста восьми процентов - агрессор, попытавшийся применить к Андрею любое световое, волновое или кинетическое оружие, получал собственный выстрел обратно. Несколько хуже броня отражала плазменные заряды, но и тут коэффициент отражения превышал девяносто процентов, что Андрей посчитал пока приемлемым.

Электромагнитная "кожа" тоже имела недостатки - она пусть и облегала каждый волосок тела на расстояние в несколько миллиметров, но оставляла свободными глаза, уши, нос и рот, то есть абсолютным экраном не являлась. Плюс через многочисленные микроскопические

соединения пластин часть вредного излучения могла проникнуть в тело. Последний пункт Андрей устранил, разместив над этими "вентиляционными" точками дополнительные экраны на манер "грибка" - ещё один ряд пластин, расположенный в нескольких десятках микрон над первым, но круглой формы и с размерами на порядок меньшими, сделав силовую электромагнитную "кольчугу" как бы двухслойной. Теперь тело было защищено от любого прямого попадания. Рот, нос и уши пришлось защищать сложной конструкцией из изогнутых полевых щитов, проницаемых для малых воздействий и становящихся монолитной конструкцией, жёстко связанной с основной бронёй, в случае сильного удара. Таким образом Андрей защитил себя от акустического удара, последствий воздействия ударной волны и резкого перепада давлений, характерного для "вакуумного" взрыва, одновременно оставив телу возможность дышать - для газа и паров воды броня препятствия не представляла.

Испытания созданной брони на клановом полигоне показали её чрезвычайную эффективность - биологический манекен, одетый в подобную броню, оказался абсолютно устойчив против любых видов ручного вооружения, даже самого тяжёлого. Лёгкая и средняя бронированная техника и дроны, оснащённые значительно более мощным оружием, смогли нанести манекену лёгкие и даже средние травмы - попадания были столь мощными, что манекен, словно пушинку, отбрасывало на несколько десятков метров. Против такого удара даже самая мощная броня уже не спасала - неважно, что сверхпрочную броню не смог пробить выстрел ни одной пушки, приземление летящего тела на жёсткие камни полигона выполнило всё остальное...

Андрей не стал реализовывать ещё множество роившихся в его голове различных инженерных идей по укреплению брони - решив, что минимальная цель достигнута и от более серьёзного нападения на него спасёт не столько броня, сколько быстрые ноги, он завершил разработку персональной брони, вылизав конструкцию до совершенства, исправив незначительные огрехи и, остановившись на достигнутом, перешёл к освоению подпространства - возможность собственного перемещения в другое место в случае угрозы жизни представлялась ему большей гарантией сохранения жизни, чем самая крутая и навороченная броня...

***

Где-то в недрах императорского дворца...

– Проходите, тан Рур, присаживайтесь. Или лучше звать вас господин Рэй?

– Мне всё равно, господин император, - ответил Андрей, усаживаясь в мягкое кожаное кресло за массивный стол с резными ножками и овальной столешницей, отделанной натуральным дарнийским грабом, - Руром я звался более десяти сол, а Рэй - сокращение от моего настоящего имени, которое, кстати, вы знаете от госпожи Айлинэри. Меня можете звать не господином, а таном - официально я всего лишь заместитель матриарха.

– А почему вы обращаетесь ко мне "господин император", а не "мой император", как раньше, тан Рэй?

– А вы до сих пор не догадались, господин император? Моим императором вы перестали быть после того, как отдали моему сыну приказ войти в ловушку, подготовленную для него Хорукайяни. Между нами опять кровь, и я не предъявил вам обвинение в убийстве только потому, что формально, согласно букве закона, вы невиновны. Но разве если я прикажу своему подчинённому выстрелить себе в грудь из плазменного ружья, в его смерти будет виновато ружьё? Подумайте над моими словами, господин император.

– Я действительно чувствую за собой эту вину, тан Рэй, и всей душой хотел бы исправить случившееся. Поверьте, я не хотел гибели вашего сына и не знал, что Хорукайяни пойдут на убийство.

– Незнание закона не освобождает от ответственности - так говорят на моей родине.

И как же мне загладить свою вину?

– Этот ответ вы уже слышали от меня тридцать сол назад - око за око, зуб за зуб, смерть за смерть.

– Вы требуете моей смерти?

– Я этого не говорил. Я сказал, что смерть искупается смертью.