Начало
Шрифт:
– Что мы должны знать?
Лицо Орсона расплылось в улыбке.
– Мы официально утверждены, как постоянно действующая квест-группа. Теперь у каждого из нас в оружейке есть свой персональный шкафчик. – Биолог помахал жетоном на цепочке. – Правда, не знали? Вот, смотрите!
Он дернул к себе планшет и быстро набрал адрес в командной строке.
– Пожалуйста!
На экране появились четыре фотографии и краткая информация о каждом из них.
– Так я и знал! – едва взглянув на экран, в отчаянии схватился за голову Брейгель! – Ну это ж надо, какая непруха! Полная бамалама!
– Да в чем дело-то? –
– В этом, Док! В этом! – указал на планшет Брейгель. – Квест-группа – тринадцать! Тринадцатая группа, Док! Ты понимаешь, что это значит?
– Нет, – честно признался Орсон.
– Ну, тогда ладно, – как-то сразу успокоился Брейгель. – Тринадцать – значит тринадцать.
Глава 29
Кирсанов нажал кнопку на краю стенда, полоски жалюзи разбежались в стороны – и взгляду Осипова предстала увеличенная в масштабе точная копия доски для игры в пакали из левой глазницы хрустального черепа. Тринадцать на тринадцать – всего сто шестьдесят девять клеток. Каждая клетка представляла собой вогнутую поверхность с нанесенным на нее рельефным рисунком. Семь из них были закрыты настоящими пакалями, обращенными к зрителям плоской стороной, на которой находились не рисунки, а отрезки прямых и дуг.
– Вот это – первый пакаль, найденный в Найроби, – Кирсанов снял со стенда один из пакалей и показал Осипову его выпуклую сторону, украшенную стилизованным изображением солнца. – Не поверишь, я купил его всего за пять сотен. И то потому, что не стал торговаться. Агент, купивший пакаль у человека, нашедшего его, понятия не имел, что у него в руках. Я же сразу вспомнил таблицу в левой глазнице черепа, лишь только мне показали страницу каталога с фотографией необычной находки. Собственно, и необычной ее сочли только потому, что найдена она была в Африке, а мотивы рисунка на ней – явно латиноамериканские. Эксперты, к которым я обратился за консультациями, не советовали мне покупать пакаль, поскольку все, как один, были уверены, что это подделка.
– А кому первому пришло в голову связать пакаль с разломом?
– Ну, тут все, вроде как, было очевидно. Изображение доски для неизвестной игры внутри древней бусины и одна из фишек для игры, найденная на месте катастрофы, точная дата которой указана в той же бусине. Когда же кто-то предложил сделать точную трехмерную копию игрового поля, увеличив его так, чтобы оно соответствовало размеру пакаля, все окончательно встало на свои места, – Кирсанов приложил пакаль к соответствующей клетке, и он остался там, будто приклеенный. – Три раза мы ошибались с размерами. Не намного, но пакаль не держался в ячейке. В ячейки последней, четвертой, модели пакали встают, как влитые.
– Так ты полагаешь, что это всего лишь игра?
– О, нет! Я как раз надеюсь, что это нечто большее, чем просто игра. Я думаю, что перед нами, – Кирсанов провел рукой перед доской, – ключ ко всему происходящему. И кто знает, быть может, путь к спасению.
Осипов подошел к стенду и провел пальцем по выступающим линиям рисунка в одном из углублений.
– Есть очень эффективный философский прием, который называется Бритвой Оккама. Если существует нескольких одинаково недоказуемых гипотез, следует выбрать из них наиболее простую. В нашем случае получается,
– Нет, нет, нет! – усмехнувшись, погрозил пальцем Кирсанов. – Как я уже говорил, все искусствоведы в один голос твердят, что это – подделка. И убеждает их в этом тот факт, что изображения в ячейках и на пакалях являются стилизацией под искусство древней Мезоамерики. Согласись, было бы странно, если бы древние майя изготавливали подделки под свой собственный стиль.
– Тогда каково происхождение этой таблицы?
– О, я слышал множество предположений! Палеоконтакт, путешествия во времени, исчезнувшая протоцивилизаци и… эти, как их? – Кирсанов несколько раз щелкнул пальцами. – Для которых время течет в обратную сторону?
– Контрамоты, – напомнил Осипов.
– Точно! Они самые! Одним словом, кучу всевозможнейшего бреда, по которому, если пройтись бритвой старика Оккама, то ничего не останется. А посему я решил отложить вопрос о происхождении таблицы пакалей в дальний ящик, до лучших времен. Быть может, когда мы соберем всю картину, нам и без того все станет ясно.
– Ты полагаешь, что, когда все пакали займут свои места, линии на их обратных сторонах, как паззл, сложатся в некое осмысленное изображение?
– Я думаю, это будет не просто изображение, а некая очень важная информация, имеющая самое непосредственное отношение к тому катаклизму, что переживает сейчас Вселенная. Я думаю, это – наш единственный шанс на выживание! Поэтому для всех нас жизненно необходимо как можно быстрее собрать все пакали!
Вот как! Жизненно необходимо! Для всех нас! Риторика, конечно. Но вполне уместная в данной ситуации. Мы сражаемся за будущее всего человечества!
– Пока что на доске только семь пакалей.
– Включая два, найденные твоей группой.
– И это почти за год? При том, что на планете уже тридцать четыре аномальные зоны?
– Дело в том, что мы всего пару месяцев как начали формировать квест-группы для целенаправленных поисков пакалей. Поначалу я был уверен, что мне удастся скупить все найденные пакали. Кому нужны подделки, кроме как безумному русскому коллекционеру, готовому платить за них хорошие деньги? Примерно так я обозначил свой интерес для арт-дилеров, когда просил их информировать меня о появлении на рынке новых пакалей. Но новые пакали больше не появлялись. Арт-дилеры, сколько я их не тряс, клялись и божились, что не видели ничего похожего. Из чего я сделал вывод, что у меня появился конкурент. И, может быть, не один. Следовательно, нужно было самому приниматься за поиски пакалей. Судя по тому, какую активность проявляют в аномальных зонах так называемые «серые», мы уже здорово отстаем.
– Мне кажется, не стоит торопиться делать выводы по поводу «серых», – начал было Осипов.
Он чувствовал себя крайне неловко и скованно, поскольку, с одной стороны, прекрасно понимал, что сейчас он не вправе выложить перед Кирсановым все, что ему известно о «серых», но, в то же время, считал просто необходимым хотя бы чуть-чуть поколебать уверенность Кирсанова в том, что «серые» – это враги. Уже хотя бы потому, что подобная нелепая установка мешала нормальной работе квест-групп. Но Кирсанов показал ему открытую ладонь, что означало – умолкни.