Начало

Дьяченко Алексей Иванович

Заехали в ГУМ. Купили камеру от футбольного мяча, для моей дыхательной гимнастики и разъехались по домам.

Вечером звонил Ане, она заболела гриппом, лежит в постели. Звонил Юле, предложил проводить её домой в Куйбышев, она отказалась. По телевизору смотрел «Музыкальный ринг». Спать ложусь поздно.

28 декабря 1986 года, воскресенье

С утра, на скорую руку, перекусив чаем и бутербродом с сыром я поехал в кинотеатр «Художественный». Хотел сходить сразу на два фильма подряд. В одиннадцать

часов «Воспоминания» про Высоцкого, а следом «Чужая белая и рябой». Для того, чтобы вернуться домой пораньше, сходить в библиотеку, сдать книгу. Но в одиннадцать часов шёл детский фильм. Я купил билеты на тринадцать и пятнадцать часов и отправился гулять по Старому Арбату.

Арбат украшен, наряжен, продавцы на улице торговали сушками и чаем. Жарили шашлыки. Всё это мне казалось показным, искусственным, но после того, как выпил «Сбитень», настроение улучшилось.

Спустившись в вестибюль станции метро «Смоленская», я сел на скамейку и стал записывать в блокнот появившиеся мысли.

Смотрел по второму разу оба эти фильма, про Высоцкого и «Чужая белая и рябой», пошли хорошо. Домой приехал голодный и продрогший.

Вечером по Ленинградской программе смотрел «Монитор».

29 декабря 1986 года, понедельник

В автобусе, по дороге на работу, прижали так, что я не смог выйти на остановке «Бородинская панорама». Пришлось ехать до остановки станция метро «Кутузовская». До станции «Фили» добрался на метро.

Валерка написал протокол профсоюзного собрания группы, которого на самом деле не было. Написал речи за тех, кто молчал и всё это дал мне завизировать. Как будто я был секретарём и вёл протокол заседания. Я подписал.

Пришёл Максимыч, он сегодня заступил на смену. Принёс бутыль самогона ёмкостью ноль семь литра и вместе с Саней они стали пить.

Пришла Лена, они и её взяли в свою компанию. Ленку так напоили, что она к обеду уже не могла ходить. Борьке дали оклад — сто восемьдесят рублей. На работе все это восприняли с завистью.

Пришёл Толя, лицо всё в шрамах больших и малых, словно били его кастетами. У него изменилось выражение глаз и голос. Самогон пить не стал. Отпустил себе маленькую бородку, стал похож на шведа.

На группу дали два новогодних заказа, мы решили никому не звонить и отдать их Сане. Он сначала обрадовался, а потом вспомнил своего шурина скверными словами и от заказов отказался. Борька заказы тоже брать не захотел, я взял оба.

После работы, встретился с Женькой на «Добрынинской». Мы отправились в кинотеатр «Ударник» на киноленту «Хорошо сидим». Фильм снят плохо, хотя и собрали хороших артистов.

Возвращаясь домой, я повторял про себя монолог Гамлета «Быть или не быть?» и не заметил дорогу.

30 декабря 1986 года, вторник

С утра остался на работе один. Позвонили из столовой и сказали, что лифт сломался. Пошёл, посмотрел, оказалось, действительно сломан. Вернулся в мастерскую, а там уже Борька и Валерка. Пошли ещё раз в столовую вместе с Борькой. По дороге

встретили Васильева. Он сообщил, что двадцать пятого декабря умер Андрей Тарковский. Мне, ни разу не видевшего Тарковского, не знавшего его лично, стало плохо, как будто я получил известие о смерти близкого и родного человека.

Вдвоём с Борькой мы тоже ничего не сделали, то есть он не сделал, так как я и не прикасался к подъёмнику. Борька с Валерой сходили в третий раз и только после этого пустили лифт.

С утра по местному радио объявили, что в клубе будут показывать мультфильмы для взрослых. Мы ходили, смотрели полтора часа в рабочее время.

Почитав вслух книгу Ю. Мочалова, мы принялись за обед. Борька принёс Толе настойку, восемьсот пятьдесят грамм. Мы её сегодня пили. Я, Борис, Чекуров и Саня. Настойка до того всем понравилось, что Саня просил принести добавки.

Звонила на работу Таня, интересовалась, почему я не приходил на вечер, обещала позвонить пятого числа. С работы ушли на полчаса раньше, я должен был получить набор. Но простояв эти полчаса на морозе, узнал, что заказы будут завтра.

После этого известия я энергично направился к метро и поскользнувшись, чуть было не упал. Стал махать руками, и пустые банки из под супа, лежавшие в тряпочной сумке, ударившись о стену нашего здания, разбились вдребезги. Я их оставил в ближайшем мусорном контейнере.

Ходил в библиотеку, сдал «Трагедии» Шекспира. Выписал в читальном зале стихотворения Михаила Светлова «Итальянец» и Николая Асеева «Ещё за деньги люди держатся».

Вечером смотрел передачу «Шире круг». Звонил Витьке, он что-то не в духе. Поздравил его с наступающим Новым годом.

Позвонил Севе Хабарову, трубку подняла девица. Сказала что Севы нет дома, но он скоро подойдёт. Так я его и не поздравил с наступающим праздником. Сколько ни звонил потом, всё было занято.

31 декабря 1986 года, среда

Ни Толи, ни Коли на работе не было. С утра, до прихода Андреича, я Саня и Валера Чекуров допили вчерашнюю Борькину настойку. После этого позвонил Коля Новиков: «Приходи за заказом на улицу».

Я надел телогрейку поверх рабочего халата и побежал. Выбежав на улицу, наткнулся на Таню Андрианову. Она не меняется, всё так же хороша. Поздоровавшись друг с другом, мы одновременно улыбнулись, а глазами поцеловались. Эх, пропадёт моя буйная головушка.

Набор я взял и долго ещё стоял и рассказывал Коле Новикову о произошедшей с Толей аварии. И вместе с ним сокрушался над безжалостностью судьбы.

Пообедав, мы в четырнадцать часов разошлись по домам. Я позвонил и поздравил Севу, поздравил Аню. Пошёл в булочную. За хлебом стояла большая очередь. Человек сорок, не меньше. Все стояли на улице и жались, дрожали от холода. Я поехал в универсам на Славянский бульвар и купил хлеб там.

В девятнадцать часов мы встретились с Женькой на станции метро «Беляево». Отмечать Новый год решили на новой Борькиной квартире. Сам Борис с женой уехал на праздник к родителям.