Начинаем жить
Шрифт:
Андрей посмеивался, а женщины сидели, поджав губы. Может, и была какая-то правда в его словах, но они с этой правдой не были согласны, изнутри ведь все по-другому видится.
— Не знаю, как у кого, а меня свекровь была золотая, — внезапно заговорила Нюта. — Так что ты, Андрей, зря на свекровей наговариваешь. Свекровь свекрови рознь. Твоя мама хорошо меня встретила. И всегда на моей стороне была, когда Сергей свои фортели выкидывал. Она меня очень любила.
— Любила, — согласился Андрей. — И мы тебя все любим. Видишь, по первому твоему слову примчался.
Нюта
— А знаешь, что нам мама всегда повторяла? — продолжал Андрей. — Гулевой мужик сопьется и бобылем помрет. Не хотела она нам с Серегой одинокой старости. И еще всегда говорила: «Женщине старость не страшна. Старушка до смерти будет по хозяйству шебуршиться, к дому, к детям прилепится, на худой конец, к кошке. А старик одинокий кому нужен? Так что мужчине семья смолоду нужна». Вот она наши семьи и берегла.
— Берегла и не уберегла, — вздохнула Нюта.
— Ну, как тебе сказать? — не согласился Андрей. — Когда она к тебе поехала с Ленькой помогать и жизнь доживать, она нас с тобой крепко-накрепко связала. Мы и до сих пор одна семья. Разве нет?
— Да, правда, семья, — не могла не согласиться Нюта.
— А мне кажется, — вступила в разговор Геля, — что у твоей мамы, Андрей, был просто талант к семейной жизни. И вообще, наверное, есть люди семейные и несемейные. Если есть семейная жилка в человеке, то он и живет семьей, а нет жилки — все разваливается. При чем тут свекрови, тещи? И тещи есть дуры, и свекрови умницы.
— А я и про бобылей не согласна, Андрюшка! — с сердцем заявила Нюта, вспомнив свою обиду. — Мужчина всегда в цене. Когда захочет, тогда и женится на молоденькой.
— Мужчина в цене, когда сам на волне. А спадет волна — и никому не нужен, — высказал свое мнение Андрей. — В общем, товарищи свекрови, советую вам хорошенько задуматься, чего вы для своих холеных, береженых детей желаете, — семейной жизни или несемейной. И для себя тоже. Нужна вам-то самим семья или нет? Вот и думайте.
Сказал, пожелал обеим «спокойной ночи» и отправился на боковую — отдыхать тоже дело утомительное.
Геля заснула не сразу. Но думала не о своем, а об Андрее, Нюте, Лене. Похоже, что сам Андрей на стороне племянника. Тоже понятно. У него самого на руках разведенная дочка с внуком. Как ему не быть за неведомую Надьку с мальчиком… И с другой стороны, если подумать, что такого уж хорошего ждет Леонида в Москве? Ну, устроится он по специальности. А дальше? Какая из городских девиц пойдет замуж за электрика из провинции? Да никакая. Она опять вспомнила Милочку и улыбнулась. Милочка уж точно не пойдет. Так что если Нюта в смысле хорошей женитьбы на Москву надеется, то зря. Там такую можно в дом привести, что небу тошно станет, хоть и молоденькую. Без детей, уж точно. А с чем-нибудь похуже. Надо будет все это Нюте сказать. Пусть в самом деле подумает. И на этой мысли Геля уснула.
Поутру Геля встретилась с Андреем возле умывальника. Обычно она рано вставала, а тут проспала. Засиделись они вчера за вином
— Сдается мне, Геленька, у тебя головка болит, — ласково сказал Андрей, но с каким-то как будто намеком.
— Болит, — честно призналась Геля.
— И у меня болит. Пойдем-ка, сходим с тобой в медпункт, полечимся, — предложил он и лукаво подмигнул.
Ах, вот оно что! Теперь все понятно. Геля рассмеялась и согласилась:
— Пошли!
Ей же тоже было любопытно поглядеть, какую такую Надежду Леонид себе выбрал. Чем она его приворожила, если старше, да вдобавок еще и с ребенком?
После завтрака — яички вкрутую, помидоры с кулак, лук зеленый, свежий хлебушек — они двинулись по пыльной улице между пирамидальных тополей, не спеша беседуя.
— Мы с тобой на эту Надежду просто посмотрим. Главное понять, какая у нее рука — легкая или тяжелая, — рассуждал Андрей. — Поверь, в жизни легкая рука — великое дело. Хорошо бы, она укол какой-нибудь сделала. Лично я на любой укол согласен, но лучше бы она тебя уколола, сама понимаешь.
— Ох как понимаю, — прыснула Геля. — А еще лучше, пусть сделает два — тебе и мне, а мы потом сравним ощущения.
— Молодец! Правильно! Именно сравним, — подхватил Андрей.
Гелю очень веселил научный подход Андрея к проблеме женитьбы, а еще больше смешило то, что от всех его теорий о легкой руке до практического укола было очень далеко. Какие еще уколы, когда голова болит!
Но на этот счет она сильно ошибалась: Андрей вытащил из нагрудного кармана две ампулы.
— Я так и подумал, что и тебе и мне нужно сделать по уколу. Это витамины. Очень полезные. Мне их Светка с собой дала. Мало ли что бывает. Если по жаре плохо себя почувствую, — сообщил он с довольной ухмылкой. — Света их всегда покупает, себе вкалывает и мне. Вот у кого легкая рука, так это у Светки. Это точно.
Геля про себя подивилась новому Светкиному таланту, признала, что с легкой Светкиной руки наслаждается морем и солнышком, и вздохнула предстоящему испытанию — глупость какая-то! Только витаминного укола ей не хватало!
Медпункт встретил их длинной очередью. В белоснежном коридоре вдоль стены сидели старушки и молодушки с детьми. Геля вопросительно взглянула на Андрея: неужели не испугается? Но Андрей бодро встал в конце очереди.
— Так даже лучше, — шепнул он ей, — пообщаемся с народом. Изучим, какой характер у медички.
— Твои проблемы, ты и изучай, — решила Геля. — А я на пляж, у меня отпуск.
— Ну, шагай, — не стал удерживать Андрей.
Геля с облегчением выскочила из душного коридора.
А Андрей затеял разговор со старушкой соседкой. Та подвязала потуже белый платочек и охотно пустилась в рассказ о своих хворостях — где покалывает, как подкатывает, когда свет застит.
— На облегчение надеетесь? — спросил он, кивнув на дверь и наконец свернув рассказ на интересующую его тему.
— Облегчение после смерти будет, — твердо ответила старушка. — А пока Надюшка мне мазь дает, ломоту в суставах уменьшает.