Над Тиссой (из пограничной хроники)
Шрифт:
Генерал Громада внимательно прочитал показания Чеканюка. Потом еще раз и еще.
– Почему «кум» пришел именно к вам? – спросил он, быстро взглянув на мастера.
– Вот об этом, товарищ генерал, я и сам все время думаю: почему? – Он потупился, глядя на свои жилистые темные руки. – Я при старом режиме… при Августине Волошине был сичевиком. Про меня теперь всякое можно подумать.
– Мы судим о человеке по его делам.
– Лучший мастер в депо Явор, – сказал Зубавин.
Громада протянул Чеканюку руку:
– Примите, Петро Петрович, благодарность
– Вроде как бы нет, а там кто ж его знает…
– Планами делился?
– Пока не успел. Да я и не показывал вида, что меня это интересует.
– Надо сделать так, чтобы при аресте Граба не причинить никакого беспокойства ни Петру Петровичу, ни его домашним, – посоветовал Громада майору Зубавину.
– Граб думает, что вы сейчас на работе? – спросил Зубавин у Чеканюка.
– Да. Утром я проведал его и сказал, что иду в депо.
– Скажите, Петро Петрович, а когда вы пили с Грабом, самогон не развязал ему язык?
– Какой же самогон в пивном баре? – удивился мастер.
– В баре самогона не было, но, может быть, у кума нашелся? – с улыбкой спросил Зубавин, перелистывая страницы допроса шофера Скибана.
– Нет, дома мы ничего не пили.
– Как вы с Грабом прошли в дом? – последовал новый вопрос после продолжительного молчания.
– Мы в дом не заходили. Прямо в сарай.
– А когда вы входили, вас никто не видел? Из соседей, например?
– Вроде бы нет.
Зубавин переглянулся с Громадой, закрыл папку и отпустил Чеканюка.
– Ну, каков ваш вывод, товарищ майор? – Громада, нахмурившись, набивал трубку.
– Пока не арестован этот нарушитель, я не имею права считать достоверными ни показания Чеканюка, ни Скибана.
– Да, – генерал густо задымил и закрыл глаза. – Если прав шофер Скибан, – в раздумье проговорил Громада, – тогда почему пришел к вам мастер Чеканюк? Вторая версия: Чеканюк искренен, он рискует жизнью. Но тогда зачем понадобилось шоферу Скибану клеветать на него?
– Возможно, он заинтересован в том, чтобы направить розыск по ложному пути, – ответил Зубавин. – Не нравится мне этот Скибан. Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется, что он неспроста приходил к нам. У меня есть подозрение, что он как-то причастен к делу.
– На чем основано это подозрение?
– Пока, товарищ генерал, не имею никаких объективных данных. Буду собирать факты.
Вечером того же дня под проливным весенним дождем Зубавин и сопровождавшие его лица подъехали к верхнему концу Первомайской улицы. Оставив здесь машину и выслав оцепление, они двинулись к дому мастера Чеканюка. И как только они переступили порог калитки, из-под темного навеса крылечка неслышно вышел Петро Петрович. Он, по-видимому, давно поджидал гостей. Зубавин посмотрел в дальний конец двора, где влажно блестела оцинкованная крыша сарая.
– Постучите. Скажите, что принесли ужин.
Осторожно шагая и с опаской оглядываясь, мастер двинулся к темному сараю. Зубавин неслышно шел рядом, засунув руки в карманы дождевика и обходя лужи.
Подошли
Мастер не в силах был сделать последнего решающего движения – постучать в дверь сарая. Это вынужден был сделать Зубавин.
– Кум, это я… вечеряти… – зашептал Чеканюк, прижимаясь губами к щели между шершавых, набрякших влагой досок.
Ответа не последовало. Ни малейшего шороха не доносилось изнутри сарая. Зубавин постучал еще и, немного переждав, постучал в третий раз. Сарай молчал. Зубавин оглянулся через плечо, в темноту, взмахнул рукой. Несколько человек выросли за его спиной. Два из них, молча, в четыре руки схватились за деревянную скобу, набитую на дверь, с силой рванули ее. Вспыхнул карманный фонарь. Острие его луча осветило Ярослава Граба как раз в тот момент, когда на его зубах хрустела ампула с ядом…
Еще один труп нарушителя. Тяжелое и сырое лицо алкоголика, серые, будто осыпанные пеплом волосы, суконная куртка с барашковым воротником, сбитые на носках, зашнурованные сыромятными ремешками ботинки на толстой подошве…
Зубавин взял мастера Чеканюка под руку и, отведя его в сторону, под навес крыльца дома, спокойно, будто ничего не случилось, спросил:
– Петро Петрович, у вас есть родственники? Не здесь, в Яворе, а в каком-нибудь дальнем городе?
– Есть. Сестра. В Ужгороде. А… а что?
– У вас с ней добрые отношения?
– Да, очень хорошие.
– Давно вы с ней не видались?
– Больше года… А почему вас это интересует? – мастер с недоумением и тревогой смотрел на майора.
– Почему? – Зубавин помолчал. – Я хотел бы, чтобы вы поехали к сестре в гости. На целую неделю, не меньше. Сегодня же. Прямо вот сейчас. На моей машине.
– Я не понимаю, но…
– Пожалуйста, поезжайте. И постарайтесь не показываться на улицах Ужгорода.
Чеканюк схватил руку майора:
– Все уразумел.
– Вот и хорошо.
Шофер Скибан пришел на работу, как обычно, ранним утром. Председатель артели Дзюба встретил его по-хозяйски строго.
– Машина готова к дальнему рейсу?
– В порядке.
– Проверим!
Придирчиво осматривая грузовик, Дзюба ворчливо выговаривал шоферу за то, что грязный кузов, плохо накачаны баллоны. Выждав, когда поблизости никого не оказалось, Дзюба спросил:
– Как поживает твой сосед?
– Сегодня ночью у него были гости.
– Ну? – Дзюба перестал дышать, в морщинах заблестели капли пота.
Скибан укоризненно покачал головой.
– Разве можно так волноваться? Зря. Гости были не очень беспокойные. Они тихо и незаметно забрали «кума» и уехали.
– Живым?
– Что вы, пан голова. Все получилось так, как и предусмотрено. Вместе со своим кумом исчез и Чеканюк.
Дзюба вытер лоб большим бордовым платком.
– Фу! Значит, они тебе поверили. А я, признаться, боялся. – Он резко повысил голос. – Безобразие! Не позволю выезжать на грязной машине. Сейчас же привести в порядок.