Надежда узника

Файнток Дэвид

Медицинский вертолет приземлился. Врачи склонились над Алексом, обработали и перевязали ему голову, на носилках отнесли в вертолет. Я и Эдди Босс полетели с ними.

– Не забудьте выяснить! – крикнул я на прощанье Бранстэдам.

Хармон мрачно улыбнулся.

5

– Извините, но адмирала нет, – ответил мне лейтенант Эйфертс.

Я глянул на него так, словно в отсутствии адмирала был виноват он. Наконец я сообразил, что зря пялюсь на бедного дежурного, и тяжко вздохнул:

– Когда

он вернется?

– Возможно, не скоро, сэр. Он полетел на орбитальную станцию, а оттуда, вероятно, отправится проверять расположение кораблей.

– Зачем? Эти данные есть в компьютере. – Я тут же пожалел о своем дурацком вопросе, но было поздно. Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.

– Не знаю, сэр.

Интересно, передаст ли он мой вопрос адмиралу?

– Мистер Эйфертс, я ищу встречи с ним уже три дня.

– Знаю, сэр.

– Ладно. – Из последних сил стараясь держаться с достоинством, я вышел из местного Адмиралтейства.

Анни, склонившись над клумбой, рассматривала цветущую герань. При моем приближении она подняла голову:

– Поговорил?

– Его опять нет. – Я взял ее за руку и повел к электромобилю. Мы взяли его напрокат.

После той истории с покушением Анни нашла нас в госпитале. Она плакала и причитала, покрыла всю мою физиономию поцелуями. Мы с Анни не уходили, пока врачи не прооперировали Алекса. С тех пор вот уже пять дней Анни не выпускает меня одного из дома, боясь, что без нее я снова влипну в какую-нибудь историю.

– Куда теперь? – спросила она.

– В госпиталь.

– Я звонила туда утром. Состояние Алекса не улучшилось.

Мне это было прекрасно известно. Я ведь тоже туда звонил. Алекс все еще не приходил в сознание. Тем не менее мне надо было побыть рядом с ним. Из его носа и горла торчали трубки, аппаратура непрерывно следила за состоянием организма. Мозг был жив, и это давало надежду. Насколько я понимал, шансов у Алекса было мало, хотя врачи, как всегда, ничего определенного не говорили.

Мы вошли в больничную палату. Алекс лежал неподвижно. В углу сидел Эдди.

– Эдди? – удивился я. – Что ты здесь делаешь?

– Пришел навестить его, – проворчал он.

– К сожалению, ты ничем не можешь ему помочь.

– Вы тоже.

Какая дерзость! И кому? Самому капитану! Я пронзил наглеца взглядом, но он спокойно выдержал. Первым отвести глаза пришлось мне.

– Ладно, мистер Босс. – Я сел рядом с ним.

Анни расположилась по другую сторону гиганта Эдди, дотронулась до гипса на его сломанной руке. Ничего, под действием прибора, стимулирующего сращивание костей, перелом скоро заживет.

Мы просидели в полной тишине час. Эдди пошел с нами к электромобилю.

– Мистер Босс, вы часто его навещаете? – спросил я.

– Каждый день, – с вызовом ответил он.

– Мне казалось, вы не настолько хорошо знакомы с Алексом, чтобы бывать у него так часто.

– Я познакомился с ним еще на «Порции». Помните, когда офицеры сидели за одними столами с беспризорниками?

– А…

– Никки, ты

собираешься ехать к плантаторам? – спросила Анни, открывая дверцу.

Отправляться к ним без ответа на их вопросы и требования было бы глупостью. С другой стороны, если не ехать, то плантаторы могут подумать, что я напрочь о них забыл.

– Наверно, придется съездить, – ответил я.

– Лучше отправляйся туда в вертолете, – Это прозвучало скорее как приказ, а не предложение.

– Ладно, Анни, так и сделаем, – вздохнул я. – Может быть, – повернулся я к Эдди, – присмотришь за ней, пока я буду в отъезде?

Эдди медленно расплылся в улыбке.

– Есть, сэр. Ни одного мужика не пущу к Анни. Железно.

В Академии меня учили летать на военном вертолете. Потом, три года назад, я летал на этой планете на гражданском вертолете, а теперь снова взял военный. Разумеется, мне понадобилось время, чтобы освоиться с новой машиной и ее современным оборудованием. Бортовой компьютер постоянно долдонил мне о погоде и исправном состоянии всех систем двигателя, пока я не отключил этого болтуна. Мне больше нравится летать на молчаливых вертолетах.

И вот я поднял послушную машину с площадки и направил ее к плантации Зака Хоупвелла. Добиться приема у адмирала Де Марне мне так и не удалось. Как-то воспримут известие об этом плантаторы? Мне придется быть дипломатом. Я тщательно обдумывал линию поведения, выверяя каждое слово. Не дай бог, богатей обидятся! Я предвидел их упреки и заранее искал вежливые отговорки.

Специально для меня Зак Хоупвелл любезно установил у своего дома радиомаяк, на который мог ориентироваться мой автопилот, так что управлять вертолетом и прокладывать курс самому не было необходимости. Вскоре вертолет сел на лужайку, где меня уже поджидали Хоупвелл и Хармон Бранстэд. Плантация Хоупвелла отличалась от остальных лишь некоторой строгостью, присущей и ее хозяину.

Мы вошли в дом. В отличие от Бранстэда, Хоупвелл не предложил ни мясных закусок, ни вин, ни иных спиртных напитков, а только кофе с мягкими вкусными пирожными и рулетами. Пока я их поглощал, потягивая кофе, плантаторы молчали. Пришлось начать разговор самому.

– За эти дни мне так и не удалось добиться одной вещи, – заговорил я, обращаясь к Заку Хоупвеллу. До чего же он похож на моего отца! – Поверьте, я несколько раз пытался попасть к адмиралу, но он слишком занятый человек.

– По крайней мере, он не стал отделываться пустопорожней болтовней, – съязвил Хоупвелл.

– Извините, что так получилось.

– Ваша честность обнадеживает. Кстати, нам тоже нечем похвастаться. Мы пока не можем найти Фредерика Мантье. Его жена Дора даже разрешила нам обыскать их дом. Я участвовал в обыске и могу засвидетельствовать, что Фредерика там не было. Зато мы установили, что грузовик принадлежит Мантье и должен был находиться в тот злополучный день в Сентралтауне.

– Зачем Мантье хотел меня убить?

– Помните, он назвал вас врагом плантаторов? – мрачно заметил Хармон.