Надежда узника
Шрифт:
Джеренса, его младшего брата и Эдди Босса отправили ужинать на кухню. Джеренс с обидой воспринял такую дискриминацию. Он привык есть со взрослыми, но все же подчинился.
Когда слуги начали разносить блюда, я наклонился к Хармону и тихо сказал:
– Я думал, это будет нечто вроде ознакомительного ужина.
– Я так и планировал, капитан Сифорт, но они не хотят ждать, настроены на серьезный разговор, – ответил он.
– Но я не готов к…
– Как жаль, что мне не довелось познакомиться с вами в полете, мистер Сифорт, – выкрикнул с дальнего конца стола
– Да, кое-что повидал, – ответил я, небрежно улыбаясь. – Мне удалось вернуть «Дерзкий» на Землю благодаря счастливому случаю.
– И мастерству, – добавила Сара Бранстэд. – Эммет рассказывал, что…
– Эммет, Эммет, Эммет, – передразнил Мантье. – Сэра, ты цитируешь своего деверя, словно Евангелие.
– При чем здесь Евангелие? Просто он единственный из всех нас видел капитана Сифорта в деле.
– Но сам почему-то не любит об этом вспоминать, – едко возразил Палаби.
Запахло ссорой. Хармон поспешил вмешаться:
– Мой брат гордится…
Дверь резко распахнулась, в зал влетела высокая женщина средних лет в развевающейся накидке.
– Ради бога, не вставайте! – с ходу заявила она. – Пришлось задержаться. Дела. Хармон встал ей навстречу.
– Капитан Сифорт, позвольте представить вам Лауру Трифорт, хозяйку плантации Трифортов.
– Приятно познакомиться, – поднялся я с места.
– А, понятно… Официальный представитель Военно-Космических Сил по контактам с местными плантаторами. – Она оценивающе осмотрела меня с ног до головы. – Это вы первым обнаружили чудищ?
– К сожалению, да.
– Продолжайте ужин. Я недавно ела, но посижу с вами. – Она сбросила накидку на спинку свободного стула.
Беседа возобновилась.
После обильного ужина все вернулись в гостиную. Дневные закуски уже были оттуда убраны. Алекс поставил свое кресло рядом с моим, но не на одной линии, а чуть позади.
– Капитан, как вы себе представляете сложившуюся ситуацию? – спросил меня Арвин Фолькстэдер.
Я отвечал не спеша, тщательно взвешивая каждое слово:
– Ваша планета Надежда поставляет на Землю миллионы тонн пищевых продуктов. Большинство из них выращивается на плантациях, хозяева которых собрались здесь, в этой гостиной.
– Верно, – согласился Фолькстэдер. – Мы хотим иметь право голоса в ООН. Несколько лет назад мы послали туда своего представителя Рэндольфа Кэрра, но ему ничего не удалось сделать.
– Зачем вам представитель в ООН?
– А кто перевозит наше зерно?
– Военные корабли перевозят ничтожную часть, в основном это делают баржи. – Баржами на нашем жаргоне называются гигантские, но плохо вооруженные грузовые корабли, укомплектованные малочисленными экипажами. Размерами они превосходят даже «Гибернию». С Надежды баржи везли на Землю зерно, а с планеты Майнингкэмп – руду. Разумеется, грузы доставлялись и со многих других планет, называвшихся колониями.
– Правильно, но кто управляет баржами?
– Они находятся под юрисдикцией Военно-Космических Сил.
– В том-то все и дело!
– Не вижу причин для беспокойства.
– Цены! –
– Цены устанавливаем не мы, – возразил я.
– Да, не ваши проклятые Военно-Космические Силы, а тарифный отдел ООН!
– Это повод для обсуждения, а не для ссоры, – вмешался Зак Хоупвелл.
– Сколько можно обсуждать, Зак! – вскипел Мантье. – Вы были еще мальчиком, когда наша планета пыталась вести с ними переговоры. Ни к чему хорошему это не привело.
– Тогда зачем вы сюда пришли, Фредерик? – спокойно спросил Хоупвелл.
– Не учите меня жить, старый маразматик!
По гостиной пронесся шепоток. Плантаторы были потрясены. Зак Хоупвелл медленно встал. Теперь в его голосе слышался металл:
– Фредерик Мантье, вызываю вас…
– Подождите! – крикнул, вскакивая, Хармон Бранстэд.
– Нет, я не буду ждать. Мантье, я…
– Здесь я хозяин! – загремел Бранстэд так, что даже Хоупвелл оторопел. Затем хозяин особняка повернулся к Мантье:
– Я прожил на этой планете всю жизнь и никогда об этом не жалел. Мы росли джентльменами и своих сыновей воспитывали честными, благородными, учили их расширять наши владения, заботиться о благополучии планеты. Но в последнее время наше общество меняется не в лучшую сторону. Неужели вы этого не замечаете? – Хармон Бранстэд обвел взглядом собравшихся. – Мы становимся… – Ему не сразу удалось найти подходящее слово. – Становимся высокомерными. Мы разучились беседовать вежливо, превращаемся в несдержанных дикарей. Знаете… – Он умолк, протер очки. – Я буду с этим бороться. Я не допущу дурных манер в своем доме. Будьте добры вести себя достойно. Фредерик, ваша выходка возмутительна, следите за своими выражениями. Попросите у Зака прощения, иначе я сам вызову вас на дуэль.
Мантье стал растерянно озираться, как бы ища поддержки, и наконец снова обрел дар речи.
– Вы что, оба спятили? Вы хотите драться на дуэли со мной, вместо того чтобы сражаться с нашими общими врагами? – Он презрительно показал на меня. – Ладно. Пусть наши взгляды не во всем совпадают, но нам не следует проливать кровь друг друга. Зак, я беру свои слова обратно. Счастливо провести вечер.
Мантье гордо удалился. За ним поспешила его жена.
– Какая несдержанность, – покачал головой Хармон Бранстэд. Гости давно разъехались по домам, Алекс и домочадцы Хармона легли спать, а мы все еще сидели, потягивая горячий напиток с пряностями. – Голос разума здесь не слышен.
– Не все же такие, – возразил я.
– Буйные нравы. Даже Зак способен на безрассудство, когда его выведут из себя.
– Да, своеволия им не занимать. Особенно это касается мисс Трифорт.
– Лаура была первой женщиной, взвалившей на себя бремя руководства плантацией.
– Как это случилось? Ведь по вашим законам плантацию должен наследовать старший сын.
– Да, первородство у нас имеет огромное значение. Владения должны были достаться ее брату Армистаду. Трагедия. Инсульт в тридцать два года.