Надежда варвара
Шрифт:
Надеюсь, к тому времени Айша поймет, что наш второй резонанс — это подарок, а не то, чего стоит бояться. Тогда она примет меня с распростертыми объятиями и улыбкой, и мы попробуем еще раз.
Я иду вперед, пытаясь отвлечь свои мысли от Айши. Я думаю о холодном снеге, налипающем на мои ботинки, и о том факте, что впереди у меня будет долгая, промозглая ночь. Я должен либо развести большой костер, чтобы дыхание не превратилось в лед в моих легких, либо продолжать двигаться всю ночь, чтобы не превратиться в сосульку. Я должен сосредоточиться на этом и на смертельном холоде. Вместо этого я думаю об
Или ее мысли более… страстны по своей природе? Я представляю ее в мехах, ее пальцы скользят взад-вперед по гладким темно-синим складочкам. Они будут влажными от возбуждения, воздух наполнится ее ароматом. Она будет держать кончик хвоста во рту, не в силах устоять перед дополнительным удовольствием, которое доставит ей крошечный укус на конце.
Я останавливаюсь и вздрагиваю. У меня вырывается стон, и мой член снова становится твердым и ноющим.
Думай о чем-нибудь другом, — приказываю я себе. — О чем-нибудь.
Я думаю о коже и кожевенном деле. Я думаю об Айше, лежащей на шкурах, над которыми я работаю, надувающей губы и умоляющей меня прижаться ртом к ее влагалищу, когда она раздвигает для меня свои длинные ноги.
Это… не работает. Вместо этого я пытаюсь думать об охоте. Животные. Двисти. Снежные коты. Расставленные силки.
Вместо этого я думаю об Айше и о том, как она позволяет своему хвосту обвиваться вокруг моей руки, когда я прижимаюсь ртом к ее влагалищу и лижу ее.
Будь проклята погода. Я стискиваю зубы и снова хватаюсь за пояс своих леггинсов, развязывая узел, чтобы вытащить свой член и погладить его еще раз.
Возможно, это потому, что я так сосредоточен на Айше, что не слышу шагов позади себя, пока не становится слишком поздно. Что-то твердое ударяет меня по голове, а затем я вижу вспышку грязно-белого меха, прежде чем ударяюсь о землю.
Клэр
— Прошло уже четыре дня. Может мы должны пойти за ними? — Обеспокоенная, я тереблю декоративные узелки на краю своей новой туники.
Меган хлопает меня по рукам.
— Перестань суетиться. Ты испортишь эту красивую новую тунику, которую сшила для тебя Севва. — Я показываю ей язык, на мгновение отвлекаясь от своего всепоглощающего беспокойства за Айшу.
— Я бы хотела, чтобы именно она дарила мне все эти подарки.
— Подарки все еще приходят? — спрашивает Джорджи, оглядываясь на меня. Она забирает костяную погремушку из рук Тали и возвращает ее маленькому Пейси.
Этим ранним утром я сижу у костра вместе с остальными, пока Стейси готовит нам «праздничный» завтрак из яиц и пирожков из не-картофеля. Праздничный день наступит только на следующий день — сегодня День семьи, а это значит обменяться подарками с семьей и провести с ними трапезу. Своего рода День благодарения в стиле ша-кхай. За исключением того, что они все с головой окунулись в ситуацию с раздачей подарков, и все раздавали подарки направо и налево всем и каждому. Это мило, и мне нравится, что все в восторге от праздника…
Но это также значительно затрудняет выяснение того, кто является моим тайным дарителем подарков. Эх.
Полагаю, я должна быть благодарна
— Я беспокоюсь о них, — говорю я Джорджи и Меган. — Думаете, нам не следует послать кого-нибудь за ними?
— Нет, — говорит Джорджи уверенным голосом. Она хватает Тали, прежде чем та успевает снова украсть погремушку Пейси, и вручает ей новую игрушку — плетеную корзинку с крышкой. — С ними все в порядке, я обещаю.
— Но откуда ты знаешь? — Я возвращаюсь к женщинам, все еще обеспокоенная.
— Эм, потому что они жили на этой планете задолго до того, как мы сюда попали, и холод не беспокоит их так, как нас? Это не первая их зима, и она не будет последней. Они знают, как позаботиться о себе. С ними все в порядке.
— Джорджи права, — говорит Меган, поглаживая спинку своего малыша, пока он сосет. — Ты нервничаешь по пустякам. Наслаждайся днем, девочка. Разве не для этого весь сегодняшний день? Расслабляемся и получаем удовольствие? Ты единственная, кто не расслабляется!
Я сомневаюсь, что я такая единственная. Но я вздыхаю и снова сажусь.
— Но что, если…
— Нет, — вмешивается Джорджи, прежде чем я успеваю сказать что-то еще. Теперь у нее зазвучал голос «помощника вождя». — Оставь это в покое, Клэр. Я обещаю тебе, с ними все в порядке. Если кто-то пойдет за ними, будет только хуже. И ты действительно хочешь отправить кого-нибудь гоняться за этими двумя препирающимися придурками, когда есть на что поохотиться? Ты хочешь, чтобы Эревен или кто-нибудь другой из охотников пропустил празднование только для того, чтобы застать Айшу и Химало препирающимися…
— И совокупляющимися, — быстро добавляет Меган.
— В снегу?
Я закатываю глаза.
— Ладно, ладно. Я веду себя беспокойно.
— Так и есть, — с улыбкой соглашается Джорджи. — Но это мило, что ты беспокоишься. Ты ведешь себя как хороший друг для Айши.
Она тоже была мне хорошим другом. Я бы не организовала и половины всего этого, если бы не ее помощь, и она точно знала, как найти подход к людям, чтобы они были в восторге от глупых человеческих обычаев. Даже если иногда она в это не верит, люди в этом племени заботятся о ней и любят ее. Они хотят для нее самого лучшего.
Включая меня.
— Клэр? — спрашивает Варрек, подходя ко мне. У него в руках корзина.
— О нет, — стонет Меган, из ее горла вырывается испуганный смех. — Еще один?
Я задыхаюсь, медленно поднимаясь на ноги.
— Варрек, это ты?
— Нет, — говорит тихий охотник. У него такое неловкое выражение лица, что я испытываю к нему укол жалости. — Мне только сказали доставить это. Я обещаю.
Я прищуриваюсь, глядя на него, а затем скрещиваю руки на груди, кладя их прямо на свой животик.