Надежда варвара
Шрифт:
Я понимаю его разочарование, но я рада, что мы расстались, потому что у меня есть Эревен. Все, что было не так в моих отношениях с Беком, правильно с Эревеном. Это трудно объяснить или описать, но это просто так. Однако я не могу сказать этого Беку, не тогда, когда он явно все еще испытывает чувства по поводу того, как все закончилось между нами. Поэтому я просто говорю:
— Я бы хотела, чтобы мы снова стали друзьями.
— Я скучаю по тебе, — говорит мне Бек.
Я облизываю пересохшие губы и качаю головой.
— Нет, не надо скучать. Я счастлива в паре.
Выражение его лица становится грозным.
— Я знаю это. Я не стремлюсь встать между вами. Ты резонировала
— Ты действительно скучаешь по мне? — спрашиваю я его. — Или тебе не хватает того, что, как ты думал, у нас было? Тебе одиноко из-за меня или из-за пары, любой пары? — Я немного удивлена, что могу говорить с ним так убедительно. — Потому что я помню, что у нас было, и это было нехорошо. Мы всегда были недовольны друг другом. Я не хочу возвращаться к этому.
— Я… — он хмурится. — Полагаю, я вспоминаю хорошие времена. — Он смотрит куда-то вдаль, а затем бросает на меня печальный взгляд. — Мы много спорили.
— Это был не спор. Ты злился, а я закрывалась. Спор подразумевает, что я проявлю мужество, — говорю я ему. — Почти уверена, что я уклонялась от каждого спора.
— Ты уклонялась, — задумчиво произносит он. — Это было очень досадно.
— Держу пари. Послушай, Бек… ты одинок. Я понимаю. — Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова. — Но это не значит, что нам суждено было стать парой. Мы можем быть друзьями, и это все, чего я хочу.
Он тяжело вздыхает.
— Это все, чего я тоже хочу. Я просто… Я не знаю, зачем я это сделал. Я не пытаюсь поставить тебя в неловкое положение, Клэр. — Выражение его лица честное, когда он низко приседает рядом со мной. — Ты усердно трудилась на благо племени и хочешь приносить другим только радость. Я тоже хотел доставить тебе радость.
Он рисует меня святой, но я не думаю, что это правда.
— Я просто пытаюсь поднять всем настроение, вот и все.
— И посмотри, как ты подружилась с Айшей, — говорит он. — У тебя доброе сердце. Я подумал, ты заслуживаешь награды за то, что была таким хорошим человеком. Поэтому я приготовил тебе подарки.
Я чувствую себя странно, когда слышу это. Как будто подружиться с Айшей было какой-то обременительной задачей, которую я взяла на себя.
— Ты можешь перестать делать мне подарки? Прибереги всю эту щедрость для Боррана и подарков, которые ты должен ему преподнести.
Выражение его лица становится упрямым.
— Я могу дарить тебе подарки, если захочу. Это мой способ сказать, что я сожалею о любом беспокойстве, которое причинил тебе в прошлом, — его взгляд опускается на мой живот. — А следующий подарок — для твоего малыша.
— Когда-нибудь ты станешь кому-нибудь фантастической парой.
— Только не тебе. — Он бросает на меня хитрый взгляд.
— Только не мне, — соглашаюсь я со смехом. Это странно, но я чувствую, что только сейчас обрела друга, и это приятно.
Глава 14
Айша
В ту ночь я почти не спала. Я беспокоюсь, что мэтлаксы вернутся, отважатся на огонь и наши запахи и придут за комплектом. Я беспокоюсь, что Химало станет хуже, несмотря на то, что это легкое ранение в голову. Я беспокоюсь, что комплект проснется голодным и будет нуждаться во мне. Поэтому я не сплю. Я поддерживаю огонь и наблюдаю за тем, как Химало дремлет. Я готовлю еще пюре из кореньев для малыша и кормлю Шасака, когда он просыпается. Он
Для меня он — комплект. Маленький, голодный, нуждающийся комплект.
Шасак просыпается незадолго до рассвета, и мне приходится убирать его постель и вытирать его. Его мех легко пачкается, и я понимаю, почему мэтлаксы все время так отвратительно пахнут. Этот комплект будет не так плох, как его собратья, решаю я, и после того как мою его, я прижимаю его к груди и укачиваю, пока он снова не заснет. В пещере тихо, если не считать потрескивания огня, и это дает мне много времени на размышления. Я думаю об изумленном выражении лица Химало, когда я показала ему Шасака. Он не знал, что делать с крошечным мэтлаксом. Я тихо хихикаю про себя, думая о его реакции. Это была не та мгновенная любовь, которую я почувствовала. Он… удивился. Думаю, он думает, что это похоже на домашнее животное Фарли, только хуже. Но это совсем другое дело. Двисти — это животное.
Шасак — это… не ша-кхай, не человек, но все равно народ, не зверек.
Мой кхай начинает петь, когда Химало переворачивается на мехах. Его глаза все еще плотно закрыты, но я слышу нежный отзвук, исходящий из его груди. Это вызывает боль в моем теле, и мне приходится бороться с желанием забраться к нему под одеяло и нащупать его член рукой. Разбудить его, проведя пальцами по всей длине, наблюдая, как его глаза сонно открываются, чтобы посмотреть на меня с таким голодом и вожделением, что у меня перехватит дыхание. Это резонанс, который заставляет меня жаждать его, — говорю я себе. Мое сердце все еще уязвлено тем фактом, что он бросил меня. Он не извинился за то, что оставил меня. Он даже не казался извиняющимся.
Я не могу позволить своему облегчению по поводу его безопасности затуманить мои суждения. Я последовала за ним в снега, потому что хотела получить ответы, и теперь он здесь, передо мной. Я могу получить ответы, которые мне нужны. Все, что мне нужно сделать, это разбудить его. Я могла бы наклониться, пнуть его, пока он спит, и попытаться разозлить его так же сильно, как он меня. Чтобы дать ему понять, каково это.
Однако я этого не делаю. Вместо этого я смотрю, как он спит, и на сердце у меня щемит и грустно. Я смотрю на повязки на его высоком лбу, позволяю своему вниманию блуждать по гордому изгибу его рогов, приятной длине его темной гривы. Сильной линии его челюсти. Его широкие плечи скрыты мехами, но я знаю, что под ними у него твердый от мускулов живот, как у любого охотника, а его член такой же большой и приятный, как у любого другого. Еще приятнее для меня, решаю я, потому что у него очень выпуклые выступы на члене, и они скользят по моему влагалищу самым совершенным образом…
Я чувствую, как мое влагалище становится влажным от возбуждения, и вздыхаю, крепко сжимая бедра вместе. Я хочу Химало, но я также хочу знать, почему он бросил меня. Я не знаю, смогу ли я спариться с ним, пока не узнаю ответ. Неужели он… не хочет меня? Я дотрагиваюсь до своей гривы и выступов на собственной челюсти. Находит ли он людей более привлекательными, чем самки его собственного вида, теперь, когда все его соплеменники спариваются с ними? Беспокоит ли его мой нос ша-кхай, потому что он не такой смехотворно маленький, как у людей? Не слишком ли плоские у меня соски по сравнению с пухлыми, мясистыми, как у людей? Я опускаю взгляд на свои груди. По-моему, они не плохи. Мои соски достаточно большие, чтобы кормить комплект, но не настолько упругие, чтобы покачиваться при движении, как у Клэр или Шорши. Я не думаю, что мне бы это очень понравилось.