Надгробие для живых

Черненко Никита

Ветвистые лапы? Двуногий?

Я разглядел его на фоне света, идущего с улицы. Кожа была похожей на кору дерева, на голове были размашистые рога, глаза горели в темноте так, что я не понимаю, как не заметил его. Каждый вздох его сопровождался рыком, от которого душа уходила в пятки. Нет, такого точно не убить пулями.

— Сэм?

— Это егерь. И я искренне надеюсь, что мы ему не нужны, — я положил оружие на землю.

— Что ты делаешь?

— Выживаю.

Джон, чуть замешкавшись, сделал то же самое и отошёл подальше. Егерь, увидев это, развернулся и, вновь став бесшумным, пошёл на дневной свет. Как Октавиан вообще

смог захватить егеря? В любом случае, узнать это от него уже не получится, и это будет такой же загадкой, подобно сущности этого животного, не желающего убивать всех подряд.

На выходе нас и вправду ждала Сара. Шокированная, она смотрела в ту сторону, куда шёл ни на что непохожий след егеря.

— Сара, ты в порядке?

— Там…

— Егерь, Сара. Что случилось в пещере?

— Я отключила генератор. Хотела, чтобы ваш бой прекратился. Я ведь не знала…

— Ты про бой с чемпионом? Кто там был? — Джон перевёл взгляд на меня, затем на Энфилд, и побледнел. — Сэм?

Я кивнул.

— Я убил Каса.

Джон отвернулся и чуть шатнулся, Сара просто уткнулась в колени и заплакала.

— Он заставил меня.

— Ты мог сделать то же, что со мной! Какого хрена ты не пощадил его?!

— Он не хотел пощады, мне бы не дали. Это бой чемпионов: пощады не будет, — я решил не говорить, что в какой-то момент сам уже не хотел щадить его.

— Ма-ать твою!

— Ты убил собственного наставника! Да как ты… — сквозь слёзы взвизгнула Сара.

— Лучше бы я умер, чем Кас?

— Лучше бы никто не погиб, придурок!

Я стоял, и искренне их не понимал. Они провели времени с Касом меньше меня, знают его хуже меня, не понимали его, в отличие от меня, а теперь психуют так, будто он был их лучшим другом. К чему вся эта фальшивость, если никто из этих двоих не придавал раньше хоть какого-то значения его существованию? Сколько он не вёл нас, не выручал, им было мало, и всегда находился повод для них считать Каса жестоким и холодным охотником, коим он… а не был ли? Ведь если подумать, я и сам знаю недостаточно. Лишь то, что у него на всё был свой расчёт, и что именно он следил за мной по мере обучения.

— Уходим отсюда, здесь опасно. Сара.

— Не трогай меня!

— Если не прекратишь, останешься здесь одна. Не факт, что оттуда выйдут люди, и что они захотят оставить тебя в живых.

Сара поднялась и утёрла лицо.

— Не прощу.

— Это я должен говорить ему. Ты даже не общалась с ним.

— И что?! Мы путешествовали вместе, или тебе и на это плевать?

— Потом расскажешь, какой ужасный поступок я совершил. Джон, куда нам?

Он посмотрел на меня смесью сочувствия и ненависти, шаркнул ботинком по снегу и поднял руку вверх.

— Солнце встаёт на востоке и садится на закате. Судя по всему, сейчас утро, следовательно, нам в ту сторону. Повезёт, и доберёмся быстро.

— Как мы поймём, куда идти?

— Рано или поздно я найду бункер. Идём. Не хочу больше видеть эту богом забытую пещеру.

Через пару часов лес кончился и сменился множеством холмов, стоящих в шахматном порядке. Джон сказал, что это может быть чем угодно, начиная от старого района Люксембурга, и заканчивая пригородной зоной. Одно было ясно: мы близко, и мысли о скором конце похода, как ни странно, вызывали во мне смешение эмоций. Я наконец-то смогу вернуться домой, в родной, пусть и когда-то осточертевший Гринман, снова стать

охотником. И в то же время, сложно сказать, хочу ли я этого. Да, это правильно, но с кем теперь ходить? И нужен ли мне кто-то? Такое ощущение, будто любой, будь то опытный охотник или ещё более молодой парень, чем я, станет для меня лишь обузой. И пусть это мысли, подобно мыслям Каса. Я уже выживал один, так почему бы не попробовать какое-то время так жить?

Ближе к полудню Джон указал нам на вышку, упавшую, казалось, не так давно.

— Это близко! — он перешёл на бег, Сара устремилась за ним, а я чуть ускорил шаг и пошёл по следам. Когда я подошёл, Джон ворочался возле панели на массивном чёрном затворе. И только я собирался присесть, как затвор стал открываться.

— Слава богу! Значит, как минимум аварийная подстанция работает. Было бы хуже, окажись двери открытыми.

Тоннель, шедший вниз, освещался лишь дневным светом. Джон потянул за рычаг, и начали загораться красные лампы.

— Это говорит, что основное питание не работает, а значит, опасения можно считать не напрасными. Идём: спуск займёт минут пять.

Чем дальше мы спускались, тем теплее становилось, и чаще свет пропадал на целые ярды. Наконец-то тоннель превратился в отдельный сектор. По висевшему недалеко плану, тут находились жилые помещения, на деле же тут творилась разруха. Джон нашёл несколько фонариков, и двигаться стало проще. Мы шли, и всё чаще мне казалось, будто за нами следит нечто, кроющееся в темноте, Сара молчала с того момента, как мы ушли из Рима, и сейчас казалась не просто подавленной, а уничтоженной. Может, для простой девушки это и правда слишком. Джон же, видимо, чего-то такого и ждал.

— Так это правда. Все легенды о подземных городах правдивы. И ты, Джон, из такого же?

— Этот бункер исследовательский, здесь минимум половина первых жителей являлась научным персоналом, а четверть от оставшихся — это знаменитости и политики. Как я и говорил, здесь пытались исправить погодные условия на поверхности.

— Значит, когда бункер уничтожен, надежды нет?

— Хочется верить, что кто-нибудь выжил или остались наработки. Уже давно бункеры отличаются только оборудованием третьего отсека, то есть специального. В Манчестере, к примеру, проводятся военные разработки.

— Как далеко третий отсек?

— За этой дверью, — мы подошли к другому затвору. — Но без электричества мы вряд ли сможем туда попасть так просто. Разве что через вентиляцию: шахты предусмотрительно делали с возможностью перемещения по ним в случае блокировки дверей.

— И в чём тогда проблема?

— А проблема в том, что Сару одну туда толкать опасно, а у меня нога больная. Я не смогу нормально там передвигаться, и в случае, если что-то не так, тоже имею больше шансов умереть. А значит, идти туда можешь только ты.

— Чего? Я даже не понимаю, что мне там искать.

— При аварийном отключении электроэнергии хватает на освещение выхода, работу систем жизнеобеспечения и архива данных, последний будет прямо по центру. Ты должен включить его и просмотреть два последних файла: по протоколу там хранятся данные по главному проекту и «чёрный ящик» — что-то вроде последних записей, которые обязан оставить руководитель для выяснения причин прекращения работы бункера. После этого вынь самый верхний блок памяти и возвращайся. Я подсажу тебя, с твоим протезом подтянуться будет легко.